Кай из рода красных драконов 4

Колдун чуть слышно вздохнул и стал разглядывать Кая — юношу, одетого как дикарь, но с драконьим мечом и чистой речью, где было много незнакомых и странных слов.

Кто он? С каких дальних гор пришёл? И дикарь ли он вообще?

Нишая с детства учили, что дикие племена, населяющие горы — не люди, а что-то вроде сметливых животных, как волки или драконы.

Дикарь — бесхозное имущество. Раб, шляющийся где попало. Набрёл на дикаря — бери, это твоё.

Он изучал нравы горных племён по книгам и видел сейчас — книги не ошибались. Вот только люди Айнура, гораздо более цивилизованные и близкие ему, проигрывали рядом со здешними дикарями.

То, что в книгах осмеивалось — животная грубость местных племён, их свободолюбие и упорство — на поверку оказалось не хуже, чему у людей. А если взять для сравнения нравы придворных в Вайге — то и получше.

Дикари не злоумышляли друг против друга, были терпеливы, искусны в отделке оружия, одежды и даже корзин с «колёсами»!

В бою они защищали одурманенных магией товарищей, бесстрашно бросаясь с палками на мечи.

А ещё у них имелось понятие о справедливости и чести.

Правда, своё понятие, незнакомое, странное, но сейчас оно могло спасти Нишаю жизнь, если он сумеет показаться для них своим.

Колдун достаточно долго наблюдал за всеми, кто что-нибудь значил здесь, в этом странном месте, которое они называли «лагерь». Оценивал их поведение, пытался угадать, какой была их жизнь раньше?

В том, что «лагерь» основал Кай, юноша, не достигший полного возраста воина, белый заяц Тенгри — в этом Нишай был уверен.

С «зайцем» — явно было что-то не так. Он вёл себя как зрелый, закалённый в боях воин, видевший много людей, совершивший уже простые ошибки, что свойственны его возрасту.

Нишай не сомневался — Кай носит личину, но вот одну ли?

Он знал: сложная личина, изменяющая возраст, вес и рост, не может накладываться надолго.

Может быть Кай — кем бы он ни был — купил это тело, как Нишай купил тело охотника? А после наложил на него маску, слегка изменяющую внешность. Но зачем?

Кто он? От кого скрывается?

Если ему подчиняется драконий меч, означает ли, что Кай — из рода дракона или воин драконьей крови по клятве?

Нишай закрыл глаза и постарался вспомнить всех, кто сидел у костра рядом с Каем. Увидеть их внутренним зрением так, словно они перед ним наяву. Он успел изучить всех «вождей» этой дикарской вольницы.

Самым родовитым был Айнур. В нём текла кровь красных драконов, и меч он носил по праву. За его голову Шудур заплатил бы много, очень много монет.

Но Айнур не мог быть тем, кто объединил вокруг себя дикарей. Он покалечен телом и духом. Его правая рука не сгибается, а дух угнетают снующие вокруг волки и барсы.

Айнур не до конца доверяет дикарям, в этом его уязвимость. Не будь у Нишая верёвки на руках, влезть к Айнуру в доверие было бы не так уж и сложно.

Сломать ему руку, правильно сложить кости, увязать в лубок, поить травяными настоями — многие из них не только притупляют боль, но и приучают шею к ошейнику.

Через лунный месяц, когда кости Айнура срастутся, он добровольно примет печать и власть колдуна. Из него можно будет верёвки вить. Вот такие, как эта верёвка-змея.

Чиен, его ближник, крепкий сердцем и выносливый воин. Но заметно, что недавно он пережил сильное горе. Потерял кого-то в бою?

Значит, уязвим и Чиен. Нет ничего проще, чем поднять мертвеца и расспросить его, узнать тайну случившегося. Так что подход к драконьему воину тоже несложно будет найти.

Йорд? Ну, этот камень в фундаменте башни оказался бревном и давно сгнил.

Йорд ходит под печатью. За обещание снять её, он сделает для Нишая что угодно.

С дикарями — сложнее. (Колдун перевёл мысленный взгляд на малоподвижное лицо Ичина.)

Воин-шаман — опасное сочетание. Но вот магическая рана на его руке не окончательно зажила, и это уже интересно. Ведь пятно на запястье — это же следы смертельной магии?

Как и где шаман получил свою рану? Каким оружием?

Надо бы посмотреть на пятно поближе. А вдруг есть шанс вернуть свой меч, что висит сейчас у Ичина на поясе?

Но опаснее всех Майман — самый непредсказуемый из дикарских вождей. Он умеет наблюдать за людьми, как Нишай, умеет посмеяться над собой. Против него сгодится только одно оружие — острый меч. А меча-то и нет…

Нишай вздохнул и открыл глаза.

И тут же росток в горшке вздрогнул, наливаясь голубоватым светом.

— Смотри! — прошептал Нишай, и девушка подняла голову от книги.

Прошептала потрясённо:

— А что это с ним?

— Он переходит из фазы почки в фазу лозы, — пояснил Нишай. — Ищет свою дорогу между мирами. Тянется туда, где сможет распустить свой цветок, создать новое неизведанное магическое пространство, новые земли!

Шасти улыбнулась сиянию:

— Он прекрасен! — прошептала она.

— А как вы нашли жабий камень? — спросил Нишай.

Он только читал об этом удивительном артефакте.

— Камень был в голове у ютпы, поднявшейся из самой глубокой бездны, — ответила Шасти, любуясь постепенно угасающим сиянием. — Никто ещё не видел таких чудовищ!

— Видели, — улыбнулся Нишай. — Ведь в книге есть описание жабьего камня.