Кайа. История про одолженную жизнь

- А это, - Яна указала на ближайшую ко мне кровать, на которой сидела болезненного вида девочка и смотрела «в никуда», - Мари.

Мари эта имела «на лице», что называется, все признаки психического расстройства. Совершенно точно «инвалид детства» по «голове». Бабуля моя, из прошлой жизни, про таких говорила, со вздохом: «поздний ребенок».

- Самая старшая из нас, ей 16, и, не смотря на свой видок, - она ухмыльнулась, - ни разу не осталась на второй круг. Учится в 10 классе. И хорошо, блин, учится! – последнее она сказала с какой-то обидой и завистью.

Перед сном я отправился в коридор, попить водички из местного кулера. Вернувшись, переоделся в свою шелковую пижаму, и только было лег в кровать, как раздался возглас:

- Ух ты! – ко мне подлетела Яна, с горящими глазами, и принялась лапать мою пижаму.

- Офигеть, какая круть! Оксан, глянь, какая у нашей красотули пижама!

Та, в ответ, что-то угукнула.

- Дашь завтра поносить? – спросила Яна, заглядывая ко мне в глаза

Оксана, оторвалась от чтения и посмотрела на нас, на лице отразилось явное отвращение к Яне и она сказала:

- Ставлю рубль на то, что и трусики у нее первоклассные! Попроси, может она и их даст тебе поносить.

Яна в ответ рассмеялась и показала какой-то, явно неприличный, жест. Оксана добавила:

- Раз уж в этом году с нами живет такая «раихис мидхин (богатая девушка, нем.)», то надеюсь, что теперь ты будешь клянчить прокладки, зубную пасту и шампунь - у нее, а не у меня.

Атмосфера слегка накалилась, но в этот момент, к нам в комнату вошла воспитатель:

- Чего расшумелись? – спросила она, - ложитесь спать и чтобы я вас больше не слышала сегодня. Или пеняйте на себя – оштрафую.

- Да, мадам! – сказали трое

Минут пятнадцать спустя. Пытаюсь уснуть. Рядом, из кровати Мари, начал доносится какой-то шум. Я сел на кровати и хотел было узнать, все ли с ней в порядке? Мало ли, случилось что с человеком. И когда я уже встал из кровати, она издала сладострастный стон.

Я сел обратно в кровать. А потом лег.

У нее точно все хорошо. И как воспитанный и вежливый человек, я перестал обращать на происходящее внимание, сделав вид, что ничего не слышу.

Еще около пятнадцати минут спустя. Тишина все не наступала, наоборот, «накал страстей», в кровати рядом, только возрастал, к стонам соседки добавился еще и скрип ее кровати.

У каждого человека, рано или поздно, наступает предел терпению. Мой настал. Я и раньше, в прошлой жизни, сложно засыпал, а теперь и вовсе не могу заснуть, когда что-либо мне мешает.

Я встал, подошел к ней и слегка сдернул с нее одеяло.

Она тут же села на кровати, облокотившись на ее спинку. По ее раскрасневшемуся лицу сбегали капли пота, отчетливо видимые в свете луны, она вырвала из моих рук конец одеяла и, тяжело дыша, со злостью спросила:

- Тебе чего?

- Мари, ты мешаешь спать, - сказал той я, - чем бы ты там не занималась, пожалуйста, делай это или беззвучно или иди в туалет.

- Ничего я не делаю! Отстань! – шёпотом взвизгнула та, укрылась одеялом с головой и, более не обращая уже на меня внимания, продолжила свою кипучую деятельность.

Я слегка обалдел. Со мной редко бывает так, что я не знаю, что сказать. Сейчас был как раз такой случай.

На соседних кроватях начался ржач.

- У нашей Мари руки – не для скуки! – со смехом сказала Яна

- Ты мне 50 копеек должна! – отсмеявшись, ответила той Оксана

- Завтра, у меня сегодня нет, - был ответ

- Попробуй только завтра не отдать, - с угрозой в голосе сказала Оксана

Яна включила ночник и посмотрела на офигевшего меня, так и оставшегося стоять у кровати Мари.

Трудные подростки-девочки во всей своей красе!

- Мы поспорили на то, как скоро тебе надоест слушать Мари. Я проиграла, - сказала она со вздохом.

Предмету нашего разговора было, как медоеду, на все пофигу, она продолжала самозабвенно заминаться тем, чем занималась. Со всеми спецэффектами.

- Мари у нас большая любительница по ночам запустить руки в свои трусики, - сообщила мне Оксана, - ты привыкнешь к этому. Со временем. Ян, выключи свет, мешаешь спать.

- И не только в свои, - со смехом добавила Яна, - девчонки за это уже из нескольких комнат ее выгоняли.

- Наша – последняя, откуда Мари еще не выгнали, - буркнула Оксана и заметив мой взгляд, покраснела, поспешно добавив, - не потому, о чем ты подумала!

- И что, ее до сих пор не «попросили» за это из Пансиона? – поинтересовался я, садясь на свою кровать, - В правилах же ясно написано, что за подобные вещи – с вещами на выход.

- Она дочь Михайлы Потапа, - объяснила мне Оксана, - кто же ее выгонит-то?

- Аааа, тогда ясно, - глубокомысленно ответил я.

Надо будет узнать, что это еще за Михайло Потап.

- Ты сама же видишь по ее лицу, - продолжила Оксана, - что на заводе ей не все гайки в голове закрутили. А так, она добрая и безобидная, хоть и чудная.

- Говорят, - продолжила тему Яна, - что она пару раз «это» делала прямо на занятиях. Во представление, наверное, было!

Она засмеялась.

- Ты это видела? – со злостью спросила Оксана, - тебе только дай позлословить!

Та пропустила гневную реплику мимо ушей и сказала: