Кайа. История про одолженную жизнь. Том 4. Часть 1

— Если бы вы, барышня, выстрелили тогда в воздух, то моя дочь тут же бросила бы дагу, я это точно знаю. — тихим голосом сказала мадам.

В этот момент раздался сигнал вызова от видеофона Председателя, который от этого даже слегка подскочил в своем кресле и тут же принялся читать входящее сообщение. Видимо, с нетерпением ожидал его. А прочитав, мельком взглянул на меня и от этого его взгляда по моей спине пробежал электрический разряд, а во рту пересохло. И судя по его расслабленной теперь физиономии, он принял решение…

— А была ли у вас, барышня, возможность выстрелить не в живот, а, скажем, в ногу? — продолжил допытываться Председатель, явно придя в благостное расположение духа.

Прежде чем ответить, я вновь присосался к бутылке с водой.

— Ваша честь, вокруг было полно народу, я стреляла таким образом, чтобы точно не попасть в непричастного. — я покачал головой.

— Ясно. А насчет того, что Кайа Игоревна якобы простолюдинка? — обратился Председатель к мадам Вениаминовой.

Та сделала жест рукой, и ее адвокат, прилизанный тип, здорово так похожий на Садавира Эрринрайта из сериала «the Expanse», виденного мнойтам, встал со своего места и передал Председателю некий документ, а его копию — моему адвокату.

— Ваша честь… — начал говорить адвокат, поправив свой пиджак, — нынешний Глава Семейства Филатовых, Игорь Михайлович, объявил своей наследницей присутствующую здесь Ивкину Кайю, получив над ней опекунство от ее родного отца, Николая Михайловича Филатова, признавшего в позапрошлом году свое над ней отцовство и по его же просьбе Михаил Владимирович, прошлый патриарх Филатовых, записал Кайю в Родовую Книгу Семьи, о чем есть соответствующий документ. Таким образом, Кайа вошла в Семью Филатовых и вместе с этим получила дворянский статус. Однако! Лично я не могу объяснить произошедший затем казус, впрочем, это внутреннее дело Филатовых, но за несколько часов до того, как Игорь Михайлович выправил необходимые документы для официального оформления опекунства над барышней, Михаил Владимирович, воспользовавшись своим правом, вычеркнул Кайю из Родовой Книги по «иным причинам»…

Мой адвокат, едва заслышав эти слова, тут же принялся строчить кому-то сообщение. Матушке, кому же еще.

— …таким образом, документ об опеке над присутствующей здесь барышней Ивкиной юридически ничтожен, так как Игорь Михайлович удочерял одну из Филатовых, а Кайа на тот момент таковой уже не являлась. Документ, подтверждающий мои слова, я вам предоставил.

У меня перехватило дыхание, а на сетчатке глаз вспыхнули адреналиновые кляксы.

— Ваша честь, в связи с вышесказанным, выстрел Ивкиной Кайи не может быть квалифицирован ни как законная самооборона, ни как законная оборона кого-либо из членов Семьи, а значит, эта барышня совершила уголовное преступление и согласно статье семнадцать, пункт три, Уголовного Уложения ей грозит до двадцати лет каторги. Если, конечно, барышня Вениаминова не умрет…

Услышав последние слова, мадам Вениаминова дернулась всем телом, ну а я…

Я закрыл глаза и двумя быстрыми движениями большого пальца, размазывая по лицу макияж, утер выступившие слезы и изо всех сил старался не зарыдать, ибо этовсе. Это точновсе(если документ не подделка), в этом я уверен, и спасти меня теперь сможет лишь политическая воля.

Юридический капкан захлопнулся и впереди меня ожидают многие года каторги. Или же виселица, если барышня умрет. Не то, чтобы своими предыдущими деяниями я не заслужил возможности повисеть на виселице, но закончить свои дни из-за произошедшего сегодня…это же нелепо! Я подобного финала не желаю!

— …на время следствия прошу отправить Ивкину Кайю под арест. Я закончил Ваша честь.

Меня затрясла крупная дрожь. Мой адвокат говорил что-то об ошибках в делопроизводстве и еще о какой-то юридической ерунде, но я его уже не слушал.

— Это…это не по-дворянски, цепляться к каждой закорючке в документах! — с более надрывными нотками в голосе, чем мне бы хотелось, произнес я, перебивая говорившего. — Любому же здесь очевидно, Ваша честь, что происходящее сейчас — это чей-то злой умысел, ведь юристы-то у моей Семьи не студенты-практиканты, со всем уважением к студентам-практикантам, они просто не могли совершить подобной оплошности. И если бы о документе, который вы сейчас держите в руках, им было бы известно, а в нормальной ситуации иначе и быть не могло, то все документы об опеке надо мной были бы, естественно, оформлены соответствующим образом!