Кайленд (ЛП)

Раздражение Расти только усилилось.

— Ты останешься на пятнадцать минут из-за того, что в одной из шести бутылок пива, которые сегодня утром Джей Кроули принес на кассу, была трещина.

Я сжала губы.

Тот факт, что Джей Кроули покупал пиво первым делом с утра, не было удивительно, но то, что бутылка пива треснула из-за меня, я не была уверена, ведь Расти был тем, кто распаковал алкоголь. Несмотря на это, я просто кивнула, и, не говоря ни слова, пошла в заднюю комнату, чтобы взять свой фартук и швабру.

Сейчас начало месяца, поэтому я должна была убрать и оперативно расставить товары на полках, поскольку в течение следующего часа будут зачислены дебетовые карты продуктов питания, и в магазине будет полно людей, продающих тележки полные сладких напитков. Это в лучшем случае было мошенничеством по социальному обеспечению — взять пятьсот или около того долларов, которые получает семья из четырех человек на еду в месяц, купить газировку вниз по шоссе на автозаправке у Джоджо и продать ее Расти за пятьдесят центов за доллар, превратив правительственную помощь в двести пятьдесят долларов чистой наличности. На эти деньги купить сигареты, алкоголь, лотерейные билеты… наркотики — и талонов на еду нет. Расти был рад получить прибыль, не обращая внимания на то, что это означало, что дети остаются без еды. Однако, справедливости ради, если бы Расти не выкупал газировку, это был бы кто-то другой. Вот так это работало.

Через пару часов толпа разошлась, и я вернулась к протиранию полок, когда раздался дверной звонок. Я продолжала свою работу, когда периферийным зрением увидела, что кто-то открывает дверь холодильника у дальней стены. Когда я поднялась оттуда, где сидела на корточках перед полкой, мои глаза встретились с Кайлендом Барреттом. Мой взгляд опустились к его руке, которой он засовывал бутерброд под куртку. Его глаза расширились, и на короткую секунду он выглядел шокированным, прежде чем его взгляд бросился мне за спину, где я услышала внезапные шаги. Моя голова повернулась. Расти, хмурясь, подходил к проходу, где позади меня стоял Кайленд, а его рука с большим куском сэндвича все еще была под его курткой. Если я двинусь, его поймают с поличным. Решение было принято в долю секунды. Я притворилась, что неловко опрокинула несколько коробок того, что наверняка должно было быть черствыми Чериос — сахарные хлопья никогда не распродавались — с полки и слегка вскрикнула. Я точно не знаю, почему это сделала, может быть, вид шокированного выражения страха на лице Кайленда коснулся чего-то внутри меня, возможно, это было понимание голода, существовавшее между нами. Я, конечно, не знала, что это оперативное решение полностью изменит ход всей моей жизни.

Я безжалостно шагнула по коробкам, раздавив их и заставив хлопья вывалиться на пол.

— Что с тобой, глупая девчонка? — потребовал Расти громко, наклонившись, чтобы подобрать коробку у своих ног, когда Кайленд устремился мимо нас. — Ты уволена. С меня довольно.

Я услышала дверной звонок и быстро встала, снова посмотрев на Кайленда. Он повернулся, широко раскрыв глаза, и его выражение лица было нечитаемым. Он ненадолго остановился, слегка вздрогнув, а затем дверь захлопнулась за его спиной.

— Прости, Расти, это был просто несчастный случай. Пожалуйста, не увольняй меня, — мне нужна была эта работа.

Как бы я ни ненавидела умолять об этом, но были люди, полагающиеся на меня.

— Я давал тебе достаточно шансов. Завтра на этой улице будет очередь для этой работы, — он указал на меня, его глаза были холодными и злыми. — Ты должна была ценить то, что у тебя было, и усердно трудился. Твои красивые глазки не помогут тебе в жизни, если нет головы на плечах.

Я хорошо знала об этом. На горьком опыте. Все, что вам нужно сделать, это посмотреть на мою маму, чтобы установить этот факт.

Кровь свистела в моих ушах. Моя шея горела. Я сняла фартук и бросила его на пол, пока Расти продолжал бормотать о неблагодарной, бесполезной помощи.

Через несколько минут я вышла из магазина, солнце садилось за горы позади меня, небо залилось розовыми и оранжевыми тонами. Воздух был холодным и наполнен запахом свежего дождя и сосен. Я сделала глубокий вдох, обхватив себя руками, чувствуя себя потерянной и побежденной. Потеря моей работы была очень, очень плохой новостью. Марло точно убьет меня. Я застонала вслух.

— Что еще? — прошептала я Вселенной.

Но Вселенная не отвечала за мой глупый выбор. Это была только моя заслуга.

Иногда моя жизнь казалась такой маленькой. И мне было интересно, почему те из нас, кому дали маленькие жизни, все-таки должны были чувствовать боль такой сильной. Едва ли это казалось справедливым.