Каин

— Я думаю… — помявшись, я все же решила брать быка за рога. — Мне кажется, нам надо взять тайм-аут и решить, что нам делать дальше.

Неожиданно Ярослав засмеялся.

— Ну уж нет. Тайм-ауты, как ты их называешь, бери со своим мифическим бойфрендом, а я пасс. Либо вместе, либо расстаемся. На такие темы долго не думают.

— Он не мифический, — тихо ответила я.

— Так что мы решаем? — не обращая внимания на мои слова, спросил Ярослав.

— Я не знаю… — все так же глухо сказала я.

— Тогда нахре… зачем ты начинаешь разговор, если не знаешь, чем его закончить?! — разозлился Ярослав.

— Не рычи на меня, — вдруг громко и жестко отчеканила я, — разубеди меня. Скажи что-то, что заставит меня принять верное решение! Потому что я не знаю, какое из них правильное.

Ярослав посмотрел на меня, как на первоклассницу, которая разбила банку бабушкиного варенья и неудачно пытается это скрыть и оправдаться. Одним словом, тупит.

— Ты сейчас серьезно? — спросил он и чуть подался вперед, как будто собираясь сказать мне какую-то тайну. — Нельзя все время сбрасывать ответственность за свои решения на других. Это называется трусостью.

Он откинулся назад на красную спинку дивана и продолжил:

— Я не буду тебе помогать. Ты должна сама принять решение. Здесь и сейчас, без всяких тайм-аутов и долгих размышлений.

В этот же момент, как это бывает только в кино, к столику подошел спасительный официант с двумя еще дымящимися шашлыками и ворохом красиво уложенной зелени на тарелках.

— Ваш заказ, — сказал он, поставив перед нами блюда.

Я тут же с усердием принялась резать и жевать курицу и набивать рот овощами. Ярослав, видимо, сжалившись надо мной, тоже без слов принялся за еду.

После сытного ужина, когда, казалось, страсти уже улеглись, я подумала, что можно сегодня и не решать ничего. Как там говорила Скарлетт О`Харра? Я подумаю об этом завтра? Идиотское выражение. Для чего откладывать на завтра то, что все равно не решится за сутки и думать придется в любом случае?

— Маш… — голос Ярослава вытащил меня из душевного штиля.

— Да?

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — Ярослав достал сигарету и тоже стал вертеть ее между пальцев. — И… я прошу тебя передумать, потому что знаю, какое решения ты уже давно приняла.

— Я не приняла никакого решения, — попыталась оправдаться я.

— Приняла. Просто не хочешь себе в этом признаться. Сомневаешься. Поэтому и хочешь, чтобы все решилось само собой. Ты интуитивно ждешь, чтобы я все испортил, разозлил тебя, обидел, и тогда тебе будет легче со мной расстаться, — сказал Ярослав и закурил.

— Вот только я не стану этого делать, — добавил он, — я не буду облегчать тебе задачу.

Я вытащила новую сигарету и закурила вслед за Ярославом, чувствуя, как хаотично летающие мысли и чувства начинают активно меня душить.

Какое-то время, мы сидели, молча, и просто смотрели друг на друга, будто ведя безмолвный разговор. Я понимала, что Ярослав прав. Прав во всем. Я с самого начала не видела нас вместе, не хотела серьезных отношений, не чувствовала себя с ним спокойно и стабильно. Однако со временем страсть, сочувствие и желание сплелись в такой тугой и гремучий клубок, что я приняла их за любовь. Яркую, жгучую, где-то даже грубую и тяжелую любовь, такую отличную от той, что я чувствовала к Алеше. Тогда я до конца не понимала которая из них правильная и настоящая, а какая должна уйти.

Ярослав сделал знак официанту и попросил принести нам чай.

— Матч начинается, — сказал он, затушив сигарету. — Садись рядом со мной, спиной, поди, сложно на экран смотреть.

— Не хочу. Я, наверное, домой поеду, — неуверенно ответила я.

— Бежишь, значит, — сухо констатировал Ярослав. — Да, это ты умеешь.

— Бегу, — устало подтвердила я.

— Ну, беги, беги, — холодно поддакнул он.

Я посмотрела не него, но не увидела ничего, кроме неприкрытого вызова и усмешки. Сняв пальто с вешалки, я вытащила длинный шерстяной шарф и замотала его вокруг шеи.

— Я тебя провожу? — вопросительно предложил Ярослав, явно рассчитывая на отказ.

— Нет, что ты, не надо. Я вполне способна сама найти остановку, — отстраненно улыбнулась я в ответ.

— Ну, и замечательно, — Ярослав довольно растянулся на диванчике.

Я безмолвно оделась и, бросив короткое «пока», направилась к выходу. Я вышла из паба и стремглав направилась в сторону остановки, подгоняемая обидой и злостью на саму себя и на Ярослава. Поднявшийся северный ветер и мороз больно обжигали щеки и забирались под шарф и шапку, неприятно ощупывая шею, затылок, голову и мысли. Я понимала, что Ярослав тысячу раз прав, я опять бегу не в силах принять решение, я опять бегу в желании избежать ответственности, я опять все пускаю на самотек и опять сомневаюсь, когда решение лежит на поверхности.