Каин еще не родился

Я: Ты так говоришь только потому, что ничего о нас не знаешь. А была бы моей женой, все бы имела. Холодильник, телевизор, стиральную машину, дубленку.

Она: Я не знаю, о чем ты говоришь. Но если я сейчас без всего этого обхожусь, значит, оно мне совсем не нужно.

Я: Но ведь так жить нельзя, как вы живете. Развиваться надо, учиться! Вы же про самих себя ничего не знаете!

Она: А ты про нас знаешь еще меньше. Ко всему подходишь только со своей меркой. Откуда ты взял, что мы не учимся? Ведь я говорю на твоем языке.

Я: Дело не в этом...

Она: В этом! Мы учимся. Если считаем это нужным. Твоему языку я научилась. А учиться у тебя жить не хочу.

Я: Интересно, почему?

Она: Для тебя главное в жизни - собственные желания. Разве не так?

Я: Можно подумать, у вас по-другому.

Она: По-другому.

Я: Что-то не заметил.

Она: Ты многого не замечаешь. Иногда ты похож на глупого ребенка. Но ребенок хоть любопытен. А ты нет.

Я: Давай не будем переходить на личности. Причем здесь я? Разговор был о вас. О том, как скучно и убого вы живете. И ничего не хотите делать, чтобы эту жизнь изменить. Не развиваетесь. Не пытаетесь узнать что-то новое.

Она: Пока нам вполне хватает того, что мы знаем. Узнаешь что-то новое и обязательно попробуешь этим воспользоваться. А конец может оказаться печальным. Если и не сейчас, то через много лет. Разве, начиная какое-нибудь дело, знаешь, как оно обернется? Чем угодно, но только не тем, чего ты ожидал. (Да она прямо мыслитель! Философ от горшков и веников!)

Я: Если так думать, ничего вообще не добьешься. Так и останешься навсегда голым и босым. А мы добились всего, чего хотели.

Она: Всего-всего?

Я: Ну, почти всего.

Она: Значит, вы стали счастливыми?

Я: Ну, так вопрос ставить нельзя."

Она: Можно. Так вы стали счастливыми или нет?

Я: В двух словах не скажешь.

Она: Да или нет?

Я: Ну хорошо - нет.

Она: Так чего же ты от нас хочешь? А я счастлива. Мне здесь хорошо. У меня есть муж и сын. И другого счастья мне не надо. Ведь ты же не знаешь, как бывает плохо, когда ты совсем один.

Я: А если тебя еще кто-нибудь полюбит?

Она: Кто меня может полюбить?

Я: Ну я, к примеру.

Она: Ты? (Очень спокойно и, кажется, даже без удивления.) Зачем?

Я: Откуда я знаю - зачем! (Страстным шепотом.) Полюблю и все!

Она: Хорошо. Ты полюбишь меня, я тебя. А как же муж?

Я: Ну". Я не знаю, как это у вас делается. Дашь ему развод. Пусть уходит куда-нибудь.

Она: Куда? Он все время жил здесь. У нас с ним все общее. Даже сын. Зачем ему уходить? А ты чужой. Как пришел, так и уйдешь.

Ее ноги заскользили по крутой песчаной осыпи. Я поддержал Еву под локоток. Наши глаза встретились. Родился я не вчера, и кое-что в этих делах смыслю. Любое другое выражение ее глаз: любопытство, сочувствие, жалость, даже страх могли дать мне надежду на успех. Любое другое, но только не это снисходительное равнодушие.

- Я пошутил, - пробормотал я. - Извини, если что не так. Больше не буду.

- Будь, - ответила она. - Мне то что!

Дольше всего я искал контактов с Авелем. Он все время куда-то исчезал. А когда появлялся, к разговорам был явно не расположен. На его предварительную обработку ушло больше недели. Беседа наша продлилась недолго, но, говоря официальным языком, оказалась весьма плодотворной.

Я: Какие трудности, дорогой?

Он: Никаких, вроде.

Я: А что ты такой хмурый?

Он: Не хмурый я, вроде.

Я: А где гуляешь по ночам?

Он: Ищу, где бы пристроиться. Я уже взрослый. Здесь мне больше жить нельзя.

Я: А почему нельзя?

Он: Отец с матерью еще одного ребенка хотят завести. (Неужели Каина?)

Я: Ну и пусть заводят на здоровье. Ты то чем мешаешь?

Он: Есть нечего будет.

Я: Неужто дуб всех не прокормит?

Он: Нет, вроде.

Я: Просто смешно! Ну ладно, родится у тебя брат, но ты отсюда не ушел. Что будет?

Он: Волки, вроде, должны прогнать.

Я: А ты все равно не уходишь. Что они могут тебе сделать?

Он: Разорвут, вроде. Или меня, или брата. А может отца.

Я: А говорили, что волки людей не трогают.

Он: Так то людей. Люди ничего такого, за что волки разорвать могут, никогда не делают.

Я: А если сделают?

Он: Значит, они не люди. (Ну и логика!)

Я: Ничего себе делишки! Разве вы на волков управу найти не можете?

Он: Где же ее найдешь?

Я: А рук у вас нет? Волки не заколдованные. Что их - перебить нельзя?

Он (испуганно): Как перебить? Совсем убить?

Я: Можно и совсем. Пускай не лезут!

Он: Про такое я, вроде, даже не слышал. Чтобы убить кого-нибудь. Разве можно? Мы же не подземники. Людям нельзя никого убивать.

Я: Волки - хищники. Их жалеть нельзя. Обвели вас всех вокруг пальца. Запугали. Где это видано, чтобы волки людей разрывали! Правильно я говорю?

Он (задумчиво): Правильно, вроде... Но, вроде, и неправильно. Если бы не волки, мать хоть каждый год по ребенку рожать могла бы. Так мы все на свете съедим.

Я: Не съедите. На дубе ананасов много. Потом новые дубы посадите. Огород разведете. Каких-нибудь животных приручите. Охотой займетесь, рыбалкой. Хватит еды.

Он: Выходит, мы животных есть будем? И рыб? (Смотрит на меня так, словно я, по меньшей мере, предлагаю ему стать людоедом.)