Каин и Авель

– За какое время до начала чрезвычайного заседания вам нужно уведомлять о нём?

– Каждый директор должен быть уведомлен не менее чем за двадцать четыре часа. Чарльз Лестер придерживался правила уведомлять не менее чем за три дня.

– Но банковские правила разрешают созывать чрезвычайные заседания и через двадцать четыре часа?

– Именно так, мистер Каин, – подтвердил Роджерс.

– Прекрасно, тогда давайте созовём наше заседание завтра.

Три банкира уставились на него, как будто не поняли, что он сказал.

– Подумайте сами, джентльмены, – продолжал Уильям. – Вице-председатель мистер Лич созывает заседание, а мистер Роджерс оповещает всех директоров.

– Когда вы хотите созвать его? – спросил Тэд Лич.

– Завтра во второй половине дня. – Уильям посмотрел на часы. – В три часа.

– Боже, да ведь времени почти не осталось! – воскликнул Альфред Роджерс. – Боюсь, я не…

– Вот пусть его не останется и у Питера Парфита, хорошо?

– Это прекрасно, – сказал Тэд Лич, – если вы точно знаете, как хотите провести заседание.

– Заседание предоставьте мне. Просто проследите, чтобы оно было созвано правильно и каждый директор был проинформирован.

– Интересно, как отреагирует Питер Парфит, – сказал Тэд Лич.

– Не тревожьтесь за Питера Парфита! Мы всё время совершаем эту ошибку. Пусть он тревожится за нас. Как только – за двадцать четыре часа до заседания – он получит уведомление о созыве, нам будет нечего бояться. Мы не хотим, чтобы у него было дополнительное время на организацию контратаки. И, джентльмены, не удивляйтесь ничему из того, что я буду делать или говорить завтра. Доверьтесь моим оценкам и будьте на заседании, чтобы поддержать меня.

– А вам не кажется, что и нам хорошо бы знать, что у вас на уме?

– Нет, мистер Лич, вы должны явиться на заседание как незаинтересованный член совета директоров, который просто выполняет свой долг.

Тут Тэд Лич и два его коллеги начали понимать, почему Чарльз Лестер выбрал Уильяма Каина своим преемником. Они покинули «Метрополитен-клуб» гораздо более уверенными, чем прибыли туда, хотя и не знали, что же на самом деле произойдёт на заседании, которое им надо было срочно инициировать. А Уильям, действующий в соответствии с советами Томаса Коэна, теперь с нетерпением ждал момента, чтобы воплотить вторую, более тяжёлую их часть.

Большую часть дня и вечера он провёл в Йельском клубе, тщательно обдумывая свою тактику на завтрашнем заседании, и сделал лишь один короткий перерыв, чтобы позвонить Кэтрин.

– Как ты, дорогой? – спросила она. – Сбежал посреди ночи, и я даже не знаю – куда.

– В Нью-Йорк, к любовнице, – сказал Уильям.

– Несчастная девушка! Она, видимо, не знает о тебе и половины. И что она присоветовала тебе относительно дьявола Парфита?

– У меня не было времени спросить, мы были заняты другими делами. Ну а пока ты на проводе, скажи мне, какое мнение у тебя?

– Не делай того, чего в подобных обстоятельствах не стали бы делать Чарльз Лестер или твой отец, – внезапно посерьёзневшим голосом произнесла Кэтрин.

– Они, наверное, играют в гольф на восемнадцатом облаке и делают ставки, наблюдая за нами.

– Что бы ты ни делал, Уильям, ты не сильно ошибёшься, если всё время будешь помнить, что они наблюдают за тобой.

Уильям встал в начале седьмого, принял холодный душ и отправился на долгую прогулку в Центральный парк, чтобы освежить голову, а затем возвратился в Йельский клуб. На стойке администратора его ждало послание от жены. Прочитав его, Уильям рассмеялся: «Если ты будешь не слишком занят, не забудь купить Ричарду бейсбольную перчатку». Уильям взял экземпляр «Уолл-стрит Джорнел», который продолжал рассказ о проблемах в совете директоров банка Лестера в связи с избранием нового председателя. Теперь излагалась версия Питера Партифа с намёком на то, что на совете директоров в четверг его избрание председателем будет подтверждено. Уильям подумал: «А интересно, чья версия появится в завтрашней газете?» Ох, как же ему захотелось увидеть завтрашний номер! Он провёл утро, читая и перечитывая статьи корпоративных правил и внутреннего распорядка в банке Лестера. Он не пошёл на ланч, но нашёл время зайти в магазин спортивного инвентаря, чтобы купить сыну бейсбольную перчатку.

В два тридцать Уильям поймал такси и отправился в банк на Уолл-стрит, куда прибыл без нескольких минут три. Молодой швейцар спросил его, назначена ли ему встреча.

– Я Уильям Каин.

– Да, вас ждут в зале заседаний, сэр.

«Боже, – подумал Уильям, – я уже и забыл, где он».

Швейцар заметил его замешательство.

– Идите по коридору налево, вам нужна вторая дверь направо.

– Благодарю вас! – Уильям пошёл по коридору, стремясь сохранить уверенный вид. До этого момента он считал глупым выражение про сердце в пятках. Ему казалось, что его сердце бьётся громче, чем часы в холле, и если бы оно пробило три, он бы не удивился.

Тэд Лич в одиночестве стоял у входа в зал.

– Будут проблемы, – таковы были его первые слова.

– Вот и хорошо, – сказал Уильям. – Это именно то, что понравилось бы Чарльзу Лестеру, который никогда не бегал от проблем.