Каин и Авель

Из груди Азефа вырвался вздох, на что господин ответил косым понимающим взглядом. Он отсчитал несколько денежных кирпичиков, на которых покоится мир, подумал, добавил еще два и приглашающим жестом указал Азефу на пачки. Тот не заставил себя долго ждать, и все это бо-гатство перекочевало в глубокие карманы широкого азефовского пальто.

Шофер спрятал волшебный чемоданчик, с помощью сложно выгнутой ручки привел в действие мотор и торжественно уселся на свой водительский трон. Господин исчез внутри авто, не сказав ни слова и не удостоив никого прощальным рукопожатием. Шофер нажал резиновую грушу клаксона, огласив окрестности переливчатой мелодией, и тронул машину с места.

— Ну что ж, пусть будет Каин. Забавно...— сказал сам себе Азеф и крикнул Покотилову: — Алексий! Поздравляю! Завтра вы можете ехать в Петербург.

ГЛАВА 2. ГИБЕЛЬ «ВАРЯГА»

После балета не пошли, как водится, к Кюба: надо было отвезти детей домой, да и у Путиловского утром ожидался в присутствии министра внутренних дел доклад «О состоянии террористической деятельности социал-револю-ционной партии и Боевой организации».

Решили завернуть к Путиловскому и за дружеским ужином прояснить кой-какие мучавшие Павла Нестеровича вопросы.

Дома их ждали с любовно накрытым столиком в кабинете две преданнейшие хозяину личности — экономка Лейда Карловна и серый сибирский кот Максимилиан Первый.

Такая кличка дана была спасенному при взрыве коту с расчетом на то, что вслед за смертью в почтенном возрасте (коты живут чуть меньше хозяев) его преемника можно будет назвать Максимилианом Вторым, Третьим и так далее. Лейде Карловне подобную кличку не дали. По всему было видно — она переживет всех.

Как было заведено, второй прибор всегда накрывался для неумолимого гостя, профессора Франка, которому для постоянного проживания в доме Путиловского не хватало сущей малости — разрешения собственной супруги Клары. Иногда в пылу ярости она такое разрешение давала, изгоняя Франка из лона семьи дня на три, но не более.

— Ну, что ты скажешь про японцев? — спросил Путиловский, утолив первый голод балетомана холодной паровой осетриной и малосольной ряпушкой, каковую Лейда Карловна, потомственная эстонская рыбачка, ловила на рынке и солила безупречно. Запивали эту вкусность совершенно новым и модным напитком, соответствующим злобе дня, — японским саке, добываемым из странной квадратной бутылочки.

— Какая дрянь это ваше саке... — пробурчал Франк, до сих пор пивший все на свете с умильным выражением лица. — Вот убей меня, не люблю японцев! Идиоты. Чего они к нам пристали? Замкнутая цивилизация.

— A propos ², идиотами в средние века называли не знающих латыни. А мне нравится... Говорят, что после него утром голова не болит. —

И Путиловский со вкусом выпил четвертую рюмку столь целительного средства. — Что означает твое «замкнутая цивилизация»?

— Не нуждающаяся в контактах с соседями. Они так жили несколько сотен лет, но потом поняли, что проигрывают, и стали догонять Европу.

— Ты думаешь, они нас догнали?

— Война покажет. Думаю, да. Собственно говоря, война в таких случаях является теми двумя ногами, которыми человечество идет по пути прогресса. Сначала одна страна вырвется вперед и победит, затем вторая ей ответит. Так и шагаем вперед.

— Мне кажется, войн более не будет.

Путиловский миролюбиво предложил Максимилиану кусочек осетрины, но тот обиженно отвернулся — осетриной кот был сыт по самые уши. А в ряпушке ему Лейда Карловна отказала из-за нежности кошачьей натуры по отношению к соли.

Павел Нестерович воровато оглянулся и сунул одну ряпушку под стол. В ответ оттуда донеслось короткое благодарственное урчание.

— Человечество сильно, как никогда. Динамит, броненосцы, скорострельные мортиры. Мы тут с Бергом были на верфях, смотрели новые подводные субмарины. Это невероятная вещь! Подкрадывается к кораблю совершенно невидимым макаром и — бабах! Корабля нет! Кто же согласится воевать? Одна демонстрация силы — и все.

— Ерунда! — Франк решил уничтожить ненавистное саке единственно доступным ему способом, а именно выпив его. — Ты знаешь... вроде неплохо! Интересно, из чего они его гонят, желторукие? Войны, мой милый, будут всегда. Лейда Карловна! Осетринка-то тю-тю!

Вплыла Лейда Карловна со свежей порцией осетрины. На минуту оба замолкли, отдавая должное белоснежным ломтям, чуть подернутым по краям желтоватыми прожилками жира.

— Передай хрен, — взмолился Франк. — Это невозможно — так готовить! Не оторваться! Ты меня откармливаешь на убой. Так вот, если люди воюют несколько тысяч лет подряд, значит, война есть одна из естественных составляющих человеческого бытия. Весь вопрос в том, как она меняется и меняется ли при этом сам человек. Давай поставим мысленный опыт. Доведем ситуацию до абсурда. Допустим на секунду, что изобретено абсолютное оружие, могущее уничтожать целые государства.

— Я по роду службы знаком со всеми самыми разрушительными проектами. Такого оружия нет и не будет.

— Двойка по истории. Точно так же говорили и древние римляне. Где они? Ау!

— Черт с тобой. Предположим.