Кайнок. Повесть

Все складывалось чудесно: и картошка с рыбой, и водка, и что в запасе имеется целый час, чтобы поднять с постели стариков партизан и призывников-самооборонцев согласно приказу управления на двадцать четыре часа раньше.

Нужно еще обговорить десятки условностей, решить, где чье место.

- Я особо подчеркиваю: они вооружены. И терять им нечего, - сказал Пирогов. - Поэтому просьба соблюдать осторожность. Никакие опыт и практика не прикроют от пули.

- Мы пойдем цепью? - спросил Тодоев, разламывая рыбину.

- Скорее всего клином. В два эшелона. Я впереди, а вы за мной крыльями.

- То есть, мы прочесываем местность? - уточнил Тодоев.

- К сожалению, точным домашним адресом не располагаем.

- Зря, - хмыкнул Федоров, откусывая от горячей картофелины и с силой выдыхая воздух. - Адрес - это всегда наверняка. А гор я вообще не выношу. С детства привык к равнине, к порядку улиц.

- Там хоть лес? Или голые подступы? - спросил Груздев.

- Прошло двадцать лет. Проводник не берется сказать что-то определенное.

- Двадцать - это много, - поддакнул Тодоев.

- И совсем мало, - имея в виду «Кайнок», сказал Пирогов.

- Это на чей характер, на чью породу.

- В Харькове я разговаривал с циркачом-дрессировщиком, - сказал Федоров. - За двадцать лет он выдрессировал четыре поколения лошадей танцевать вальс «На сопках Маньчжурии»…

В коридоре бухнула входная дверь, и в кабинет кто-то постучал. Корней Павлович крикнул: «Да-да!» и поднялся навстречу.

- Товарищ лейтенант, - послышался голос Варвары. - Уже пришли.

Пирогов оглянулся на гостей, указал на сверток матрасов между шкафом и сейфом.

- Располагайтесь около печки. Успеете вздремнуть часа три. А я займусь. Собирается народ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Уже можно было рассмотреть зелень кедров и елей, когда наконец проводник - бывший партизан Трофим Сидоркин остановился.

- Видите скалу? Сразу за ней, по правую руку, - пещера. Узкая такая щель. На пузе мы туда ползали. От нее шагах в ста в стороне лежала огромная куча камней. Под ней они и должны хорониться, - там, как изба большая.

- Вход с какой стороны? - спросил Пирогов.

- Вход со стороны кучи. Ежели отсюда идти.

- Ладно, спасибо, возвращайтесь к машине.

- Едят тя мухи, - обиделся старик. - Уже не нужен?

- Тогда держитесь сзади.

Уполномоченные не проронили ни звука. Они смотрели в указанном направлении, будто силясь подвинуть взглядом ребристую, как автомобильный радиатор, скалу.

- Я иду открыто, - сказал Пирогов. - Ваша задача не лезть в глаза, но попытаться обойти участок хотя бы полукругом.

- Я с тобой, лейтенант, - сказал Павел.

- Зачем?

- Я с тобой, - упрямо повторил он и вытащил из-за пазухи парабеллум.

- Это у тебя откуда? - Пирогов протянул руку. Козазаев отвел ее.

- Трофей. После операции сдам, не беспокойся.

- Ну, бог с тобой. Пошли.

Группа рассредоточилась. Тодоев, прячась за камни, деревца, короткими стремительными перебежками двинулся в обход слева. Поотстав на несколько шагов, таким же аллюром пошел Федоров. Груздев, наоборот, прижался к крутизне и выдвинулся справа. Приблизившись к скале, он остановился, прислушался и, осторожно ступая, пошел вдоль нее.

- Наш черед, Павел.

По прямой они быстро поравнялись с Груздевым, догнали Федорова. Тот уходил все левее, к подножию перевала, как лиса, рыская туда-сюда.

Перед ними открылась широкая котловина с голой отвесной стеной на востоке. Под ней еще держались утренние сумерки. Несколько глазниц-пещер на высоте, доступной разве что скалолазам, чернели круглыми холодными дырами. Скала наблюдала за долиной и днем и ночью. Левее, с юга на северо-запад, мчалась речка. В утренней тишине было слышно, как плещется вода по камням.

- Там, - Пирогов кивнул на звук. - Там должна быть тропа. Они прошли к речке, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Вот под скалой высокое нагромождение камней. Это может быть именно то, что им надо. Но ниже - точно такое же, еще ниже - третье. Надо найти тропу, и она приведет к нужному месту. Иначе шаги могут услышать под землей, и тогда…

Чем ближе к реке, тем меньше снега. Круглые, обточенные водой булыжники лежат густо, как на мостовой. Между ними белые пятна льда.

- А ведь нет тропы, лейтенант, - сказал Козазаев шепотом. - И вообще следов нет. Не летают же они по воздуху.

- Это плюс в их пользу: умный, хитрый народец ищем. С таким не заскучаешь.

- А не путает ли старик чего?

- Возможно. Осмотримся здесь, спустимся ниже. Все-таки двадцать лет…

Они прошли вдоль речки, приблизились к узкому крутому створу. Оглянулись, отыскали глазами Груздева. Тот метр за метром ощупывал скалу. Против него, отстав от Пирогова, топтался старик и оглядывался, будто не узнавал местности.

- Глянем ниже.

В створе речка сужалась в закрученный упругий жгут.

И тут Корней Павлович обратил внимание на снег, будто выдутый сильным ветром из-под основания скалы. За полуметровым сугробом вдоль стены, повторяя ее излом, тянулась тропа.

- Дисциплинка у них, - сказал Павел. - По струнке ходят.

- Где-то ниже развилка есть. Пути в Ыло и Пуехту. Но черт с ней. Успеем изучить. Важно застать хозяев барствующими.