Каиново семя

Знаете, что она сказала мне, когда мы впервые поговорили по-человечески? "Катя, ты только не показывай моей маме, что мы подружились. По-моему, она не любит, когда мне хорошо". Ничего себе признаньице из уст десятилетней девочки, да? Я, честно говоря, ей тогда не поверила. Альбина Николаевна меня в свой дом чуть ли не волоком затаскивала, сводила нас вместе, как только могла. Казалось, ничто не доставит ей большего удовольствия, чем наша с Маришкой дружба. Но Маришке я о своих сомнениях ничего не сказала. Постаралась выполнить ее просьбу. При взрослых сидела с надутым видом и изо всех сил изображала смертельную скуку. Маришка вела ту же линию. Смотрела хмуро, слова цедила как бы через силу, пока нас не оставляли вдвоем. Но чем-то мы все-таки себя выдали. Какие притворщицы из десятилетних соплячек? Альбина что-то заподозрила и не постеснялась нас подслушать. А может, не заподозрила, а подслушала просто так, для профилактики. И меня внезапно перестали приглашать в дом, а в школе рассадили нас с Маришкой по разным партам. Теперь мы могли общаться только на переменах, вне школы за ней надзирала гувернантка. Я бросилась к матери за объяснениями. Мама отвела глаза и пробормотала что-то о болезни Альбины Николаевны и о том, что тяжело больные люди не всегда отвечают за свои поступки. И я поняла, что Маришка была права: по какой-то причине ее мамаше делается дурно, когда дочь хоть немного радуется жизни.

После меня Маришке навязали общество одной совершенно омерзительной вздорной девицы. Альбина Николаевна могла быть спокойна: с этой избалованной цацей Маришка не подружилась бы ни при каких обстоятельствах. А теперь Маришке точно так же подсовывают разных ублюдков в качестве кавалеров. Нормального парня к ней и близко не подпустят. У Альбины все под контролем. Но общество - это еще полбеды. Забота Альбины о дочери простирается гора-а-аздо дальше. Маришке навязывают все, к чему у нее не лежит душа. Еду, одежду, книжки, занятия... Она любит мясо - ее кормят рыбой, она предпочитает неброские тона - ее разряжают, как павлина, она интересуется химией и биологией, ее "поступают" на филологический. По сравнению с ней принцесса, заточенная в башню с драконом на входе, - просто счастливица. - Катя шумно перевела дух. - Ну что, поддержите теперь мой тост?

Виталий молча выпил шампанское.

- То-то же!

- Катя, а вам с Мариной по-прежнему запрещают общаться?

- Вы же видели! Запрещать не запрещают, а поговорить не дают. Разве что по разным партам теперь не рассаживают. Но на лекциях не больно-то пообщаешься. А в остальное время за ней постоянно топают эти два архангела. Собственно, они и на лекции заявляются. Только сидят сзади.

- Вы учитесь вместе?

- Угу. На одном факультете, правда, группы разные. А что?

- Катя, я так понял, что вы готовы поспособствовать моему знакомству с Мариной.

- Да я бы со всей душой, только что толку от моей готовности? Ну, представлю я вас Маришке, а через две минуты вас оттеснят, отведут в сторонку и вежливо попросят больше никогда к ней не приближаться. Говорю же: надзиратели с нее глаз не спускают.

- А письмо вы можете ей передать? Незаметно, чтобы никто не видел? Можно потихоньку засунуть в ее тетрадку на лекции.

- Ну, допустим, могу. Только зачем вам это нужно? Собираетесь заключить брак по переписке? Так его не признают действительным.

- Хотя бы затем, чтобы у Марины появилась своя тайна от Альбины Николаевны. Маленькая отдушина. То, что с ней делают, просто чудовищно. Так не обращаются с последними отморозками в зоне. А мне не нравится, когда страдают невинные.

- Лыцарь, значит? - усмехнулась Катя. - Да ладно, мне-то что до твоих мотивов? Пиши свое письмо. Передам.

- Если позволишь, не здесь и не сейчас. - Виталий выразительно обвел взглядом многолюдный зал. - Могу я попросить у тебя номер телефона?

Побудительные мотивы Виталия были не настолько кристальны, как он пытался представить. Конечно, Катин рассказ его потряс, вызвал негодование и желание хоть немного скрасить участь несчастной девушки, а заодно натянуть нос ее монструозной мамаше. Тут он не лукавил. Другое дело, что, не будь Марина губернаторской дочкой, благородный порыв Виталия, скорее всего, быстро сошел бы на нет. Однако положение девушки сулило в будущем серьезные выгоды ее друзьям. Это соображение в значительной мере подкрепило естественную, но не слишком стойкую склонность Виталия к милосердию и справедливости.

Письмо он сочинял три дня. Сложная это задача - расположить к себе незнакомого человека, заинтересовать, убедить в чистоте и искренности своих намерений. Чтобы подобрать верный тон и избежать банальностей, приходилось обдумывать буквально каждое слово. Изрядная стопка бумаги полетела в корзину, прежде чем Виталия удовлетворил результат. Но игра стоила свеч. Марина ему ответила.