Каиново семя

Оксана отличалась отменной выдержкой и самообладанием. Желание напиться накатывало на нее нечасто, а уж потворствовала она ему в исключительных случаях. Даже после неудачных операций, когда пациент умирал у нее на столе, — а такое порой случается и с самыми удачливыми хирургами, — ей хватало силы воли не прибегать к популярному средству расслабления. В последний раз она позволила себе такую роскошь два года назад, после достопамятного скандала с Альбиной.

— Похоже, к старости вы обзаводитесь скверной привычкой, сударыня, — закладывать за воротник всякий раз, когда жизнь сталкивает вас с милыми причудами подруги детства, — укорила Оксана свое отражение, подойдя к зеркалу с полным бокалом. — Как любезно со стороны Альбины взять небольшой тайм-аут в общении. Не будь его, кто знает, под каким забором вы бы сейчас валялись, дорогая Оксана Яновна. Но теперь тайм-аут, видимо, кончился. Извольте взвалить на себя свой крест, мадам. Нуте-с, будем здоровы!

Через час она уговорила полбутылки и преисполнилась острой жалости к себе. За что, ну за что ей такое выпало? Ведь она совсем не плохой человек. Даже враги и завистники — а мало ли их у женщины ее положения и достатка? — не могли бы обвинить ее в подлости или низости. Да, она совершала ошибки и даже преступала закон, но ведь не ради корысти, а из лучших побуждений. Впрочем, выведай враги ее секреты, вряд ли они поверили бы в благородство намерений. Внешне все выглядело так, будто она всякий раз оставалась в крупном выигрыше от своих прегрешений. Первый секретарь Старградского горкома комсомола, позднее председатель облисполкома и наконец губернатор Турусов всегда щедро осыпал Ксану милостями за преданность его обожаемой супруге. Но разве окупали они хотя бы отчасти ее потери? Разве внешнее благополучие и профессиональный успех компенсируют крах в личной жизни и обостряющиеся с годами муки совести?

Оксана прерывисто вздохнула и опрокинула в себя остатки коньяка.

«Ах, Алька-Альбинка, что за злой гений переплел наши дорожки?»

* * *

Семья Альбины переехала в Старград и поселилась в Ксанином доме, когда обеим девочкам было по шесть лет. Правда, Альбина на свои шесть не тянула. Маленькая, худенькая, болезненно бледная, ножки — спички, ручки — ниточки, под прозрачной кожей просвечивали голубые жилки. Огромные банты и атласные платьица с пышной юбкой-колоколом только усиливали впечатление ее миниатюрности. Эльф, да и только. Ксана же, крепкая, выносливая, загорелая, с вечными синяками и ссадинами на непропорционально длинных конечностях, выглядела на ее фоне дикаренышем Маугли.

На переезд новых соседей собралась поглазеть вся дворовая ребятня. Сначала в арку въехал мебельный фургон, потом — грузовик, крытый брезентом. Из грузовика высыпало человек десять солдатиков. Они быстро и ловко выгрузили из фургона полки, тумбочки, стулья, диваны и шифоньер, а потом начали заносить все это добро наверх. Распоряжался погрузкой плотный коротышка с пышными усами. Отсутствие погон на его форменной рубашке вызвало бурный спор относительно его звания. Юные знатоки с мальчишеской горячностью награждали его самыми разными чинами от майора до генерал-майора. Дело чуть не дошло до драки, но тут объект спора надел китель, продемонстрировав публике погоны с четырьмя маленькими звездочками. Разочарованное дворовое братство сразу утратило интерес к происходящему и решило отправиться на пустырь погонять мяч, когда во двор въехала серая «Волга» и из нее выбралась красивая женщина с грустным лицом, а потом — крохотное существо в пышном облаке бантов и оборок.

— Чудо в перьях! — презрительно бросил кто-то из мальчишек, неделикатно тыча в существо пальцем.

Полное согласие с этим определением дружки выразили громким свистом и улюлюканьем.

— Хватит вопить! — рявкнула Ксана, глядя на перепуганное прозрачное личико. — Они подумают, что вы шайка психов, удравших из дурдома.

Грустная женщина подхватила существо на руки и понесла в дом. Но пока они не скрылись в подъезде, странная девочка не отрываясь смотрела на Ксану. Так они впервые встретились с Альбиной.