Кайнозой (СИ)

Что ж, оставалось вспоминать маршрут. В принципе, Кирилл помнил, куда они свернули. Нужно было спуститься ниже по Канунникова, пройти вдоль четырехэтажной хрущевки, в которой будто лет тридцать никто не живет, и сразу повернуть налево. Вот и все, кажется.

Стоя на одном месте, Кирилл начал быстро замерзать. Нет, десяточка-то все же есть, никак иначе. При таком морозе как раз начинают скрипеть суставы, только дай им застояться.

Навстречу попалась мама с двумя детьми-погодками - мальчишками лет пяти-шести. Они шумно веселились и гонялись друг за другом, порой не рассчитывая сил и плашмя падая на снег с диким хохотом. Мама, уставшая, этого не видела. Устремив замученный взгляд строго перед собой, она размеренно шагала вперед.

При виде Кирилла женщина дернулась от неожиданности и велела:

Лешка, Маратик, дайте руки мне быстро.

Проходя мимо, Кирилл старался не смотреть на них, чтобы не испугать. Жаль, что люди так боятся всего. И в Крулевце, случись такая встреча на окраине в такое время, тоже стало бы страшно. Но какую защиту, интересно, дает своим детям мать, беря их за руки? Будь Кирилл маньяком или бандитом, такой маневр бы лишь упростил ему задачу.

Он повернул налево, вышел на улицу посветлее. Из небольшого торгового центра неподалеку доносился умиротворяющий мьюзак, да и машин стало ощутимо больше.

В попытках определить дальнейшее направление Кирилл завертел головой. Ему только-то и осталось, что найти последнюю улицу - дальше только прямо. Но, как назло, он никак не мог вспомнить, в какую же сторону идти.

И все же чудеса случаются. Просто не нужно ждать их.

Очевидно, задумчивый молодой человек, топчущийся на перекрестке и порывающийся пойти то вверх по улице, то вниз, был хорошо заметен издали. В общем-то, неудивительно, учитывая, что прохожих здесь было не очень-то много.

Кирилл?

Голос Марины прозвучал слишком близко. Когда она успела подойти? Как узнала его спустя полтора месяца в совершенно другой одежде? Их встреча ведь продлилась тогда, дай боже, несколько часов - они познакомились ночью, а ранним утром Кирилл ушел в отель. Но ведь он-то ее хорошо помнил, словно они только что встали из-за стола и приготовились прощаться.

Резко обернувшись, Кирилл увидел перед собой девушку с белом, как снег, узком пуховике до колена. Она с недоверчивой улыбкой изучала его глазами, ища несоответствия с отпечатавшимся в памяти образом, а Кирилл в это время смотрел, как на рассыпавшихся по куртке темных волосах бликует свет фонарей.

Пошел снег. Сначала робко и мелко, но с каждой секундой все более смело, превращаясь в искрящийся чистотой снегопад.

Кирилл шагнул навстречу и обнял Марину. Та прижалась к нему, спросила.

Надолго ты здесь?

Думаю, насовсем, - ответил ей на ухо Кирилл, под "здесь" подразумевая, конечно, что-то куда большее, чем этот город. - Проводить тебя?

Проводи.

Все-таки дорогу-то Кирилл подзабыл. Не пойди Марина сегодня другим маршрутом, этим вечером они бы разминулись. Но, второй раз провожая девушку домой, Кирилл поклялся себе, что до самого конца своей жизни будет помнить дорогу. Даже если здесь все изменится, он все равно не забудет.

Они долго молчали и шли, держась за руки. Когда Кирилл только приехал сюда в прошлый раз, встреча с Мариной оставила тягостное впечатление, потому что нужно было расставаться. Их ночное свидание ознаменовало начало нового, очень важного этапа в жизни Кирилла.

И этот этап, хоть и продлился меньше двух месяцев, стал ключевым. И закончился он не с возвращением Кирилла на Землю. Да что там, он закончился даже не вчера, после боя с Николаем. Он завершился только что.

Подходя к знакомому уже дому, Кирилл понял, что перед ним открылась совершенно новая страница.

59.

Я все понимаю, но мне жутковато, - признался Милан и отхлебнул кофе.

За панорамным окном притаилась такая серость, какой Кирилл прежде не видывал. Небо заволокло покрывалом из миллионов лоскутков, и каждый из них был серым - один темнее, другой светлее. Миллионы оттенков серого.

Из-за этого серым казался даже нападавший вчера снег. Кое-где его уже успели испачкать автомобилисты, расплескав по белоснежным обочинам скопившуюся на дороге серо-коричневую жижу. Стало ощутимо теплее.

Единственными, кто от всей светлой души наслаждался этой погодой, были дети. Они увлеченно лепили снеговиков, крепости, горки и фигуры персонажей, известных исключительно им самим, время от времени устраивая зрелищные снежные войны.

Глядя на ребятню, Кирилл искренне радовался. Значит, не все еще потеряно. Сейчас ведь все вокруг жалуются, что детей от компьютера не оттащить. А этих - попробуй-ка усади за супертонкий монитор или напяль-ка им очки виртуальной реальности. Сразу снежком по лбу схлопочешь! И так и должно быть.

Кирилл! - прошипел Милан и для пущего эффекта щелкнул пальцами у Кирилла перед глазами. Тот встрепенулся, наконец, сфокусировал на собеседнике взгляд.

Да чего ты все параноишь? - недоумевал Кирилл. Его уже начинала раздражать мнительность серба.

Дурак ты, - сказал с досадой Милан, впервые позволив себе такую прямоту. - И не лечишься.