Кайорат

Я хотел гордо отказаться и сказать, что понесу икуба сам, но, подумав, все же помог Осирису перелезть на спину жеребца. Огрызком веревки, что болталась вокруг лапы, осторожно привязал руку обессиленного икуба к шее Пилона, и мы поплыли.

Плыть оказалось тяжело. Единственное, что заставляло держать морду над водой, пример Осириса, который постепенно пришел в себя и рвался плыть. Пилон не соврал, сказав, что берег недалеко. Правда никто из нас не знал, что он каменистый и выбраться затруднительно. Если не сказать почти невозможно. Осирис хотел плыть сам, но разреши Пилон ему это сделать, икуб наверняка утонул бы. Нас основательно побило о камни, и будь берег чуть менее пологим, скорее всего, просто размазало. Когда же удалось выползти, Пилон погнал нас вверх по склону, до зеленой полосы травы. Там мы и повалились. Даже начни Пилон пинать меня копытами, я уже не поднялся бы. Сил не осталось, однако конь в своем духе выдал несколько замысловатых ругательств.

— Отдохните. Я посторожу, — последние слова, которые я услышал, прежде чем провалится в сон.

* * *

Самым отвратительным ощущением при пробуждении стала ноющая боль во всем теле. Словно меня долго волокли по булыжникам. Ни единого живого местечка. Но оказалось и это не самая большая неожиданность. Когда я открыл глаза, то совершенно растерялся. Было темно. То есть абсолютно. Даже неплохое ночное зрение не помогало. Едва в голову пришла жуткая мысль, что по неведомой причине я ослеп, как голос Осириса развеял мои опасения.

— Темно как в чьей-то заднице.

— Осирис, ты тоже ничего не видишь? — Спросил я тьму, невольно задумываясь о приключениях икуба.

— Не вижу, малыш. Видимо, наступила обещанная ночь. Как там наша свинья поживает интересно?

— Не напоминай о том апофеозе позора, — разбил наш дуэт хмурый голос Пилона, — как ощущения, ребятки?

— Как будто катком переехало, — после продолжительной паузы произнес икуб.

— А что такое каток? — Спросил я.

— Малыш, твои лапы в порядке?

— Да, все хорошо. Немного болит голова. Меня стукнуло чем-то, хорошо вскользь. Мачтой, похоже. А как в такой темноте искать матахи?

— Лучше спроси, чем заплатить матахи, — язвительно отозвался Пилон, — Наше золото тю-тю. Вместе с кораблем и командой на дне моря. Есть, конечно, вариант, что только золото, матросы живучи. Мы не просто застряли на острове, друзья мои, а без денег, и выбраться отсюда будет гораздо труднее, чем из города барбусов. Кстати, крокодилы совершенно не расположены к чужакам.

— Знаешь, Пилон, хотелось бы услышать в твоем голосе больше оптимизма, — возмутился Осирис, — у нас и так был тяжелый день.

— Прости, Ося. Матахи это тебе не простодушные барбусы, коварность которых равна трусости. Они считаются весьма интеллектуальными существами.

— Спасибо.

Возникла пауза. Лично я напряженно думал, кто из нас сказал спасибо. Вокруг то по-прежнему совершенно темно, что и создавало определенные трудности.

— Это кто сказал? — Спросил я, понимая, что все равно обычно выгляжу глупее остальных.

— Я.

Ответ вызывал новые вопросы. Я кивнул темноте, соглашаясь с собственными мыслями, и переспросил:

— Не Пилон и не Осирис?

— Ну, в общем-то, нет.

Задавать вопрос еще раз смысла не имело, поэтому возникло неловкое молчание.

— Глупая ситуация, — вздохнув, произнес Пилон, — давайте познакомимся. Мы путники из другого мира, ничего не видим. Но совершенно неопасны, дружелюбны, и к тому же только что потерпели кораблекрушение. Мы не собирались нарушать границы ваших владений, просто нуждаемся в небольшой помощи.

— Ну… вранье, — ответил нам голос, и мне показалось в нем отчетливо звучит ехидца, — я тут достаточно давно, слышал весь ваш разговор. Это конечно, нехорошо, подслушивать. Но я не успел представиться, а перебивать невежливо вроде как. Посему, просто постоял рядом. А ваше защитное заклятие очень слабенькое, поэтому я его просто передвинул немного. Это все-таки моя земля, а вас никто не звал.

— Мы потерпели крушение, правда. Наш корабль, скорее всего, потонул. Мы едва спаслись, — произнес Осирис, настроение которого, судя по голосу, ухудшалось с каждой минутой.

— Ваш корабль не потонул.

— Но говорили правду, нас выбросило за борт и мы едва не погибли. Шторм был, между прочим, отрицать не станете? — также мрачно произнес икуб.

— Ладно. Шторм был. Правда, — нехотя согласился голос, — но что вам нужно от меня?

— Вы матахи? — удивленно спросил я темноту, немного робея. Нервирующее ощущение. Рядом стоит невидимый сейчас огромный крокодил.

— Да, матахи. Это мой остров, вас я не звал. Но поскольку вы вроде как попали в шторм, даю возможность высказаться. Да, должен сразу отметить, что уединение мое все равно нарушено. Вы ведь собирались искать меня? Если бы шторма не было, тогда попытались бы нагло высадиться здесь. Поэтому, вы остаетесь незваными гостями.

— Я что-то не пойму. Если вам так неприятно наше общество, давайте мы поговорим с другими матахи. Может, с ними найдем общий язык.

Скорее всего, антипатия Осириса и невидимого крокодила была взаимной.

— Сомневаюсь, — отрезал голос.