Читаем Каир. Биография города полностью

Этот замечательный памятник раннего ислама сильно пострадал от рук мусульманских правителей Египта. Одно время мечеть стала убежищем воров. Когда сюда приехал Ибн-Саид (в XIII веке), мечеть была полна музыкантов, нищих и танцовщиц. И чудо не в том, что мечеть пережила пожар Фостата, а что она выстояла все попытки ее реставрации, которые причинили ей больше вреда, чем огонь.

Фостат с его глинобитными хижинами постепенно превращался в богатый город.

6. Фостат — Миср

Фостат процветал и богател. Это вполне объяснимо.

В глазах всех честолюбивых завоевателей Египет, одна из богатейших провинций мусульманских империй, был ценнейшим трофеем, за который стоило сражаться. В Аравии и Ираке то и дело возникали новые халифаты, и каждая династия направляла своего генерала на завоевание Египта. Но победоносный военачальник, губернатор или зазнавшийся выскочка неизбежно приходил к убеждению, что нет никакого смысла делиться с халифом прибылями от богатой провинции, и попросту прибирал Египет к рукам.

В наш век циничной борьбы крупных монополий за прибыли невольно напрашивается сравнение с Египтом эпохи различных мусульманских халифатов. Египет превратился в своего рода огромную акционерную компанию, которая выплачивала фантастические дивиденды по вложенным в нее капиталам и обладала прочным и безграничным рынком для ее товаров. Один за другим иностранные монополисты того времени старались овладеть «компанией» и попасть в число ее директоров, владеющих контрольным пакетом акций. Но, как правило, сколачивалась новая клика «магнатов», которая ловкими маневрами отнимала у них контроль и прибыли. Или же появлялся грубый и беспощадный гений, который захватывал богатства Египта, отказываясь делиться с другими. Тем временем «акционерная компания» продолжала производить ценные товары и накапливать колоссальные богатства, за которые дрались крупные «монополисты».

Фостат и был тем местом, где концентрировались огромные барыши, которые приносил Египет. Читая анекдоты о причудах его правителей, забываешь, что Фостат построили как порт, от которого и зависело существование города. Сюда поступали товары из далеких провинций, и отсюда они отправлялись дальше, по старому Красноморскому каналу. Значительную часть наличных средств Фостат получал от портовых сборов и пошлин, которыми он облагал каждого человека и все транзитные товары. Для всех правителей Египта Фостат служил важнейшим пунктом сбора налогов, казначейством и частным банком. Налоги шли королю, а купцы наживали миллионы.

Как и раньше, главным источником обогащения Египта были его плодородная земля, дававшая три урожая в год, его бедное крестьянство, ремесленники, клерки, докеры и лодочники. Если не считать периодов неурожая и голода, все, что давала египетская земля, стоило гроши. И не только потому, что дешевым было само сельскохозяйственное производство, но и потому, что очень дешево обходились перевозки продуктов по могучей реке. Цены на зерно, овощи, фрукты, финики и мясо, прибывавшие в порт Фостата, были очень невысокими, но после того, как товары покидали Фостат, их цена возрастала иногда на тысячу процентов.

По мере того как Фостат рос, богател и обзаводился городами-«спутниками» вроде аль-Катай и аль-Аскара, происходили трансформации с его названием. Иногда его именовали Миср, путая с городом, находившимся на противоположном берегу Нила. Как доказал А. Батлер, в эпоху фараонов Миср был расположен на западном берегу реки, где сейчас находится Гиза. Происхождение названия Миср неизвестно, но оно упоминается в документах эпохи фараонов. Древний город являлся как бы продолжением Мемфиса, и тогда здесь находились доки для строительства лодок, верфи, зернохранилища, рынки, дома.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука