Каир: история города

Центральный персонаж всей трилогии — глава семейства, властный и суровый владелец лавки аль-Сайид Ахмад Абд аль-Джавад, который требует от жены и детей безоговорочного подчинения. Он жесток и двуличен, обвиняет сыновей в пороках, которым сам увлеченно предается, покидая дом. Аль-Джавад — олицетворение сословия лавочников, которое играло столь заметную роль в жизни Каира, начиная с эпохи Фатимидов. В лавочниках воплощен дух Ибн аль-Балада, «сына города», каирского уроженца, предки которого жили в этом городе на протяжении поколений. Типичный каирский лавочник весьма сведущ, обходителен, открыт для общения — и находится, выражаясь современным языком, в центре социальной сети, к нему стекаются все сплетни и новости его балади, то есть квартала.

Другой важный персонаж трилогии — Амина, жена аль-Джавада, добрая, терпеливая и прощающая. Рисуя отношения аль-Джавада с Аминой и подрастающими детьми, Махфуз знакомит читателя с традициями и типичным развитием семейных отношений в Египте. Время от времени в жизнь семейства врывается внешний мир — так, мы уже видели, что один из сыновей, идеалист Фахми, оказывается причастным к национально-освободительному движению; кроме того, в трилогии ярко описано восстание 1919 года против британцев (по всей видимости, Махфуз основывался на собственных воспоминаниях об этом событии), но в целом трилогия посвящена более «дому», чем «миру», прежде всего — отцовской тирании. В конце жизни аль-Джавад оказывается прикованным к постели и попадает в полную зависимость от жены; что это, как не свидетельство упадка традиционного статуса арабского патриарха, основы социальной жизни египтян. В романе «Дворец желаний» мы наблюдаем наступление европейской культуры и западных ценностей, под натиском которых вековая авторитарная идея рассыпается в прах.

Мятеж сыновей аль-Джавада — отражение поисков национальной идеи в годы, в которые разворачивается сюжет трилогии: националистическая политика становится фоном для семейной вражды, для семейных триумфов и трагедий, составляющих фабулу романов.

Махфуз фиксирует социальные перемены, происходившие в каирском обществе начала XX столетия, тогда как другие авторы, которых мы упоминали, фиксируют изменения в облике города. Однако многое из того, о чем писал Махфуз, по-прежнему присутствует в жизни египтян, и прежде всего это верно относительно положения в обществе мужчин и женщин. Тысячелетие прецедентов означает, что женщин до сих пор считают существами подчиненными, которым полагается ублажать мужчин и прислуживать им, жертвуя собственным счастьем ради блага семьи. Публичные места Каира — например, кофейни или кинотеатры — по сей день остаются «мужскими заповедниками», по вечерам их заполняют исключительно мужчины, тогда как женщины сидят дома и занимаются домашним хозяйством. В известном отношении Махфуз осмелился критиковать эти классические нормы (не будем забывать, что современное общество менее консервативно, чем было когда-то). Увы — социальные перемены, в отличие от колониальной эпохи, не оставили по себе материального наследия, воплощенного в камне. По иронии судьбы Каир, описанный в произведениях Махфуза, во многом еще более далек для современного гостя города, чем тот колониальный Каир, о котором писали авторы, цитировавшиеся выше: ведь Лайвли, Мэннинг и другие описывали тот период городской истории, архитектура и ландшафтная планировка которого в значительной степени сохранились до наших дней.

Эль-Аламейн и позже: начало новой эры

Хотя союзники разгромили нацистов под Эль-Аламейном и погнали остатки экспедиционного корпуса фельдмаршала Роммеля в направлении Туниса, эта решающая победа, как ни удивительно, ознаменовала собой закат британского владычества в Египте. Поддержка, которую в годы войны оказала британской армии националистическая партия Вафд, требовала адекватного «возмещения», и в 1947 году британские солдаты наконец покинули Каир. Их уход сопровождался антибританскими выступлениями и забастовками, инспирированными «Братьями-мусульманами» — радикальной организацией, возникшей в 1930-е годы и во многом определявшей политическую ситуацию в постколониальном Египте. У «Братьев» было множество приверженцев среди молодежи и городской бедноты, а свою верность исламу его члены доказывали при помощи оружия, держать которое учились в лагерях на холмах Мукаттам. Постепенно «Братья» стали своего рода знаменем, под которым объединились все, кто выступал против ненавистных британцев.