Кайсё

Он рассказал Нанги о том, как продвигаются дела с проектом «Ти». Николас не случайно выбрал это название: по-японски это означает мудрость. Именно ему принадлежала идея ориентировать целый кобун — подразделение компании — на разработку проекта Ти. Он представлял собой создание совершенно нового поколения компьютеров, которому не требовалось никакое программное обеспечение: его возможности в буквальном смысле ограничивались только возможностями пользователя. А программное обеспечение машине не требовалось потому, что действовала она по принципу взаимодействия нейронов человеческого мозга. Экспериментальная модель компьютера содержала более тысячи крошечных «кубиков», заменявших чипы, и каждый из них состоял из шестидесяти четырех электронных нейронов, механизм функционирования которых был подобен работе головного мозга человека. Машина должна была работать по принципу аналога: правильное решение, как его определяет пользователь информации, возбуждает в нейронной сети импульс тока одной величины, ошибочное — иной. Таким образом, компьютер сам обучается тем функциям, которые от него требуются, и никакое программное обеспечение ему уже не нужно.

— Хотя на первый взгляд и может показаться, что «Рико» первой выбросит на рынок свои нейронные компьютеры, — заметил Николас, — тем не менее я уверен, что наш «Ти» значительно опередит их по технологии.

Их утренняя встреча тет-а-тет на этом закончилась.

Нанги поднялся, взял трость и направился по коридору в свой кабинет.

Следующие без малого два часа Николас провел за телефонными разговорами с ответственными за производство директорами фирмы в Бангкоке, Сингапуре, Сайгоне, Куала-Лумпуре и Гуанчжоу. Если бы не такая отвратительная связь, он затратил бы на эти звонки гораздо меньше времени. Он уже привык к тому, что его обрывали на середине фразы, долго не соединяли или соединяли ошибочно. Однако звонки в эти некогда бывшие захолустными города становились все более необходимыми для бизнеса.

Наконец мучительные переговоры с «третьим миром» были закончены. Он взглянул на часы в решил заварить себе еще чаю.

Не успел он взяться за ручку тяжелого железного чайника, как раздался звонок его личного прямого телефона. Он уставился на аппарат. Слишком рано для прямой линии, пронеслось у него в мозгу. Исполненный самых дурных предчувствий, Николас поднял трубку.

— Moshi-moshi?

— Мистер Линнер? Николас Линнер? — Голос ему был незнаком.

— С кем я говорю?

— Я представляю интересы Микио Оками. Вам говорит о чем-нибудь это имя?

Николас почувствовал, как тяжелые удары сердца отдались у него прямо в горле.

— Откуда у вас номер моего телефона? — Он с трудом контролировал свое дыхание.

— Микио Оками шлет вам свои наилучшие пожелания, — прозвучало в трубке. — Оками-сан привык предусматривать все.

Его собеседник сделал некоторую паузу. Николас мог отчетливо слышать его ровное дыхание.

— Оками-сан желает...

— Перезвоните по этому телефону. — Николас быстро продиктовал восемь цифр. — Жду звонка через десять минут.

После того как он положил трубку, ему потребовалось шестьдесят секунд, чтобы привести дыхание в норму. Затем в течение пяти минут он занимался гимнастикой дзадзэн. Но даже медитация не смогла удержать его от нежелательных воспоминаний.

Перед смертью отец сообщил ему, что Микио Оками был его другом, и другом весьма необычным. Полковник рассказал сыну, что обязан японцу жизнью и что если тот когда-либо свяжется с ним, то Николас должен знать, что никто кроме него не в состоянии Оками помочь.

И вот, после всех этих лет, раздался звонок.

Николас вышел из кабинета, направился по коридору к лифтам. Президентская кабина ждала его. Войдя, он нажал кнопку первого этажа, не отдавая еще себе отчета в том, куда именно он хочет отправиться.

В конце прошлого года Николас и Нанги решили купить первый этаж в здании Суйрио-билдинг — после того как прогорел располагавшийся там до этого ресторан французской кухни. У них была идея: превратить это огромное пространство в три этажа высотой в роскошный ночной клуб под названием «Индиго».

Как только он вышел из лифта, в ноздри ему ударила смесь запахов штукатурки, лака, красок, разогретого клея. Старший над строительными рабочими сразу же узнал его, поклонился и протянул Николасу каску, которую тот без лишних слов надел, и тут же направился к висевшему на стене телефону.

Звонок раздался ровно через тридцать секунд.

— Слушаю.

— Мистер Линнер?

— Говорите.

— Так вот. — В этой короткой фразе звучала сложная гамма чувств. — Теперь, как я понимаю, мы можем говорить спокойно. Хорошо, что нас соединили так быстро.

Николас смотрел в пространство, которое вскоре в соответствии с прихотливым замыслом архитектора должно было стать интерьером модного ресторана.

— С кем я все-таки имею честь? Вы меня знаете, а я...

— Я являюсь служащим у Микио Оками. Мое имя вам ничего не скажет. Вы помните о своем обещании?

— Да, конечно.

— Оками-сан нуждается в вашей неотложной помощи.

— Понимаю.