Кайсё

Коробка выпала из его руки, и он услышал глухие удары собственного сердца. Усевшись на пластиковый стул, он принялся растягивать руками носки, рассматривая их внимательнее. Затем поднялся, прошел по дому, заглядывая в каждую комнату, как бы запоминая обстановку.

Наконец он вернулся в спальню. Подошел к шкафу, вытащил свою сумку, побросал в нее самые необходимые вещи. Их оказалось немного. Добавил к ним туалетные принадлежности из ванной.

Вновь вернулся в спальню. Окинул спящую жену беглым взглядом, затем из ящика шкафа достал складной карманный нож, подсунул лезвие под ковер и подцепил острием доску пола.

Этот тайник он оборудовал сразу после того, как въехал в дом, еще до женитьбы на Хоуп. До Дук вынул оттуда старую зеленую металлическую коробку из-под патронов. В ней лежали пачки новеньких банкнот, а под ними — карнавальная маска. Она была старая, раскрашенная от руки в черный цвет, желтым и зеленым были обозначены глаза, щеки и рот. Изготовленная из папье-маше, она являла собой лицо мужчины с большим носом, огромными бровями, выдающимися скулами и покатым лбом. Нижний обрез маски заканчивался там, где у человека находится рот. До Дук держал маску с такой нежностью, как будто в руках у него было тельце ребенка.

— Что это?

Он вздрогнул, повернулся и увидел жену, сидящую голой на краю постели.

— Чем ты занят?

Привычным движением она запустила руку в свои длинные белокурые волосы.

— Ничем, — торопливо ответил он, быстро пряча маску в коробку.

— Как это ничем, Дональд? — сказала она, поднимаясь. — Ты же знаешь, я ненавижу всякие тайны.

Она быстро подошла к мужу. В лучах утреннего солнца он увидел тоненькие золотистые волоски на изгибе ее руки, фигура жены казалась окруженной радужным ореолом. Исходящая от нее аура пульсировала в такт каждому биению серпа. Губы До Дука слегка приоткрылись, как будто он хотел попробовать эту ауру на вкус.

— Мы должны доверять друг другу. Разве мы не договаривались... — По лицу Хоуп скользнула робкая улыбка.

До Дук вогнал лезвие ножа в нижнюю часть ее живота и, распрямляясь, рассек нежное тело, доведя нож до самого сердца.

С напряженным интересом он следил за тем, как на лице ее поочередно сменялись изумление, неверие, растерянность и ужас. Душа его с наслаждением впитывала в себя каждый тончайший оттенок ее предсмертных ощущений.

Хлынувший поток крови заставил До Дука отступить назад. В спальне повис сладкий запах смерти.

Тишина. Ни единого вскрика. Именно так его и учили убивать.

До Дук стоял, уставившись на вывалившиеся внутренности своей жены, сизо отсвечивающие в солнечных лучах. От них поднимался парок. По своей красочности зрелище казалось ему дивным; ощущения, которые он при виде его испытывал, вряд ли можно было передать какими-либо словами.

Эта картина и стоящий в комнате запах были для него все равно что старые приятели. Кровь напоминала о том, куда ему уже надлежит спешить.

* * *

В самолете, следующем в Нью-Йорк, у До Дука было время подумать. Он достал собственные цветные фотографии, которые сделал в киоске с автоматической съемкой по дороге в аэропорт в Лодердэйле. Затем отложил их в сторону вместе с контрольным талоном на авиабилет, оформленный на имя Роберта Асуко, и открыл номер «Форбс». Уставившись глазами в страницу журнала, он восстановил в памяти ту информацию, которую получил сразу по приезде в Голливуд. Ее прислали ему в альбоме с репродукциями картин Джона Сингера Сарджента, который славился глубиной проникновения в женскую психологию и изысканностью пейзажей.

Инфоомация содержалась на странице с репродукцией известнейшего полотна художника «Мадам X» — для До Дука ее образ явился воплощением обольстительной чувственности женщин прошлого века.

Расшифровав и запомнив сообщение, он сжег страницу, а пепел спустил в унитаз. Альбом же оставил, для того чтобы просматривать время от времени. Он сожалел, что не смог захватить его с собой в эту поездку, поскольку книга была слишком уж тяжела и объемиста.

Сойдя с борта самолета в аэропорту Кеннеди, он сразу же направился к камерам хранения, расположенным в главном зале ожидания. Предъявив ключ с выбитым на нем номером, он открыл одну из ячеек и извлек содержимое — нечто похожее на черный докторский чемоданчик.

Затем взял напрокат машину. Как обычно, он воспользовался фальшивыми кредитными карточками и водительскими правами, будучи в полной уверенности в том, что ни то, ни другое не наведет на его личность и не находится в розыске. Ему и раньше приходилось бывать в Нью-Йорке, поэтому, даже сквозь царившую в аэропорту неразбериху, он без всякого труда смог добраться до автострады Белт Паркуэй. В нескольких милях к востоку, в округе Нассау, эта дорога вливалась в Саузерн Стейт Паркуэй.