Кайсё

— Именно она позволила ему выжить все эти годы, — ответила Челеста. — В этом и заключается ответ почти на все ваши вопросы, не так ли? Девяносто с лишним, а силы и настойчивости, как у пятидесятилетнего.

Чтобы сдержать участившееся сердцебиение, Николасу пришлось взять под контроль дыхание. Мозг среагировал мгновенно. Корёку — ведь это же путь в Сюкэн. Если Оками действительно постиг Освещенную энергию, то он сможет дать ответ, способен ли Николас достичь этих высот. Корёку — переходное звено, вход в Сюкэн. Наконец-то сможет он найти разгадку тайны своих древних предков — возможность сочетаемости Аксхара и Кшира, Света и Тьмы, двух противоположных полусфер Тау-тау, — неужели ему предоставляется такой случай? Да, но только если он обеспечит безопасность Оками.

— Наконец-то мне удалось задеть вас за живое, — подала голос Челеста.

— Боюсь, что да.

Она резко повернулась и бросила на Николаса быстрый взгляд.

— Оками-сан не согласен с вашим планом. Он не хочет ставить вас на линию огня.

— Уже поздно говорить об этом.

— Что вы имеете в виду? Мне кажется, он прав.

— Ничего не говорите, идите вперед, только чуть быстрее, — неожиданно проговорил Николас.

Они свернули с набережной на боковую дорожку. Было как раз то время, когда начинали открываться магазины и толпы людей спешили на работу. Вид этих взбудораженных людей удивил Николаса — ему показалось странным и удивительным то, что в этом городе чудес кто-то действительно работает. Трудно было в это поверить. Тем не менее за волшебной оболочкой Венеция продолжала оставаться городом, хотя и весьма своеобразным, в мирском понимании этого слова.

— Сейчас ни у Оками, ни у меня нет выбора, — продолжил Николас. — Мы оба обречены идти этим путем. А с исходом, каков бы он ни был, вам придется в любом случае смириться.

— Карма. Это ваша судьба.

В се голосе Николас уловил иронию.

— Послушайте, Челеста, если вы не верите в карму, то, значит, она не существует.

— Вроде гири, — улыбнулась Челеста.

Ей нравилось наблюдать за его недоуменным взглядом.

— Да, — серьезно добавила она, — я все знаю о долге чести, долге, выплатить сполна который невозможно.

Увидев маленькую булочную, Николас увлек ее к витрине, где красовались только что выпеченные батоны хлеба и румяные кексы.

— Вы голодны? По-моему, только что поели.

— Мне бы хотелось знать, не привлекают ли наши персоны чьего-либо внимания.

Челеста следила за тем, как Николас поверх головы продавщицы, добродушной женщины средних лет с розовыми щечками, вглядывается в стекло витрины.

— Что вы там заметили? — спросила она.

— В данный момент меня волнует не то, что я заметил, а то, что я чувствую. Кто-то определенно взял нас под наблюдение.

Они пересекли мост и вышли на другую улицу.

— Значит, это все-таки началось, — сказала Челеста. — Что будем делать?

— Кто бы он там ни был, дадим ему возможность еще немного понаблюдать за нами.

— Зачем?

— Потому что, чем дольше он будет преследовать нас, тем больше у нас шансов разглядеть его. А именно это мне и нужно, — Николас схватил ее за руку. — Готовы взглянуть в глаза врагу?

Она слабо улыбнулась.

— В данных обстоятельствах только об этом и мечтаю.

* * *

— Отдохните, — бросил Лиллехаммер, выходя из кабины пилотов реактивного самолета ВВС США. В руке он держал несколько листков с только что полученным факсом, лицо светилось от возбуждения.

— Что-нибудь об изуродованной девушке? — спросил Кроукер, отставив чашку с кофе и закрепив ее специальным колпачком.

— Угадали, — Лиллехаммер потряс в воздухе своими листками. — У нее был мост. Два коренных зуба, вместо выпавших молочных, появиться не пожелали — дантисту пришлось потрудиться.

Лиллехаммер ухмыльнулся — паутинка бледных шрамов обозначилась в уголках рта. Темные облака за стеклами иллюминаторов то сходились, то вновь расходились и хлестали по обшивке самолета, подобно гигантскому конскому хвосту. Уходя от шторма все выше вверх, им даже пришлось глотнуть кислорода над центром Миннесоты, да и сейчас ощущались последствия турбулентности, несмотря на то, что самолет вышел из фронта грозы.

— Зубной врач постарался на славу — наши компьютеры моментально вычислили ее имя: Вирджиния Моррис. Она из тех, кого поставляло ему ФБР. Видимо, его чем-то не устраивал фэбээровский выбор, и он сделал свой.

Легкая тряска не мешала Кроукеру наблюдать за проносившимися над ними облаками.

— Следовательно, она вместе с ним нарушала правила ФПЗС?

— Похоже на то. Это его старая связь. Я разговаривал с федеральными судебными следователями, ведущими это дело, — у них нет информации, что она сотрудничала с его охранниками, — Лиллехаммер покачал головой. — ФПЗС я вычеркнул из числа подозреваемых. Доминик был всегда неисправимым бабником, его брюк не хватало на ту штуку, что была в них.

— Стало быть, он под носом ФПЗС таскал за собой любовницу до самой Миннесоты? Как ему это удалось?

Лиллехаммер пожал плечами.

— Он командовал легионами. Любой из его подчиненных мог оказаться предателем.

Кроукеру надоело разглядывать тучи за иллюминатором.