Кайсё

Два фута, сотая доля секунды — и вся жизнь. Автомобиль буквально сплющило от столкновения со стальным навесным оборудованием скрепера. Корпус хрустнул, как спичечный коробок, — осколки ветрового стекла, обломки двигателя и приборного щитка, подобно Джаггернауту, влетели в салон.

То, что осталось от автомобиля, напоминало тело несчастного матадора, подброшенного рогами быка и еще парящего в воздухе. От жуткого удара сломались две ветхие криптомерии и усыпали покореженный остов. Постепенно зеленый покров начал влажнеть от вытекающего из бака, как кровь из артерии, бензина.

Ошеломленный водитель скрепера, почувствовав запах бензина, выскочил из кабины и со всех ног понесся прочь. Но и этим он не спасся от взрывной волны — она свалила его с ног и отбросила к дереву, ствол которого был изувечен то ли в результате столкновения, то ли той же взрывной волной. Привалившись к нему спиной, водитель в полуобморочном состоянии наблюдал за тем, как огненный шар охватывает автомобиль, голубое небо и его собственное сознание.

Тысяча и одна ночь Вьетнам, осень, 1971

Научная фантастика — название этого литературного жанра прочно прилипло к войскам специального назначения Вооруженных сил США во Вьетнаме[22]. И эта шутка имела под собой основания: парни из спецназа выполняли всю ту грязную работу, о которой никто не желал даже говорить, сведения об их операциях не публиковались даже в еженедельных разведывательных сводках, рассылаемых по спискам в специальный отдел Пентагона, ведающий странами Юго-Восточной Азии, и в главный штаб американских войск, расквартированных во Вьетнаме. Занимались они НБО — такое сокращение закрепилось за их действиями среди армейских солдат и офицеров — необычные боевые операции, то есть действия с применением специальных видов оружия и техники.

Но даже и среди подобного рода головорезов До Дук являл собой исключение из правил. Официально он состоял в чине главного сержанта ВСРВ — Вооруженных сил Республики Вьетнам — и проходил службу в 3-м диверсионно-разведывательном отряде, где получил отличную практику как в молниеносных поисковых, так и в диверсионных операциях. Его усердие не осталось без внимания — и он, естественно, попал в поле зрения «Научной фантастики».

В ряды ВСРВ он вступил в шестнадцать лет, скрыв свой истинный возраст и смешанное национальное происхождение. Проще было сказаться чистокровным вьетнамцем, поэтому До Дук придумал себе другую фамилию. Проверять было некогда. Южный Вьетнам боролся за свое существование — нужны были солдаты, а не бумажки.

Чин главного сержанта являлся высшим неофицерским званием. По отношению к подчиненным он, несомненно, являлся старшим, однако в душе не испытывал абсолютно никакого удовольствия от этого превосходства.

В этой кровавой мясорубке выковывались новые черты его характера. Он не находил в войне чего-либо из ряда вон выходящего. Все вполне банально — мужчин посылают убивать себе подобных, а в перерывах между акциями, что же... женщины должны выживших ублажать в постели.

Нет ничего удивительного в том, что в этой адской атмосфере человеческое существование утратило всякую ценность. Жизнь свелась к предметам потребления: хочешь — покупай, не хочешь — продавай, нужно — оставляй, не нужно — выбрасывай. Здесь сердца затвердевали настолько быстро, что чье-то жалкое существование перестало стоить даже выеденного яйца.

Джунгли Вьетнама имеют удивительное свойство лишать человека всего человеческого, и среди всех ужасов, подстерегающих любого, оказавшегося там, постепенно утрачивается ощущение цивилизации и, подобно обнаженным нервам, начинает выползать наружу пакость и дрянь, скопившаяся в душах людей за всю их многовековую историю. Исчезает само понятие Добра, и в конечном счете человек начинает сомневаться: гуманность — это реальность или миф? Поэтому неудивительно, что любимой песней До Дука стал шлягер «Роллинг стоунз» «Симпатия к дьяволу».

Подобного рода размышления иногда сменялись полудремотным состоянием, и перед глазами возникало лицо командира, всегда требовавшего двигаться только вперед. А это означало продолжение новых стычек: неизведанные тропы в джунглях, где можно оступиться и лишиться ног либо заполучить из самострела в спину заточенную и отравленную нервно-паралитическим ядом стрелу. Солдаты в подразделении До Дука неоднократно жаловались ему, что эти стрелы преследуют их в ночных кошмарах.

И тем не менее рейды продолжались, и те же солдаты снова без особого страха забирались в джунгли — даже добровольно.

А что их ждало в перерывах между операциями? Их вопросами отдыха ведал командир. Можно было заняться сексом, но это надоедало, да и не всегда находился подходящий контингент; наркотики тоже давали какое-то временное успокоение, однако До Дуку требовалось большее... значительно большее.

И как раз в этот момент он натолкнулся на парня — странный случай даже в те странные дни его жизни.