Каисса

Аркат Ли, стараясь не расчесывать нарыв на глазу, просматривал коллаж из десятков Церберов, выполненных Ульским в разных техниках. Кто из этих клиентов должен был защищать демона, родственничка Ли, в тридцать пятом и вдруг не стал? Идей не было. Аркат рассматривал картинки битый час. И наконец его осенило: им был Платон Александрович Девонский – только на его татуировке было две головы, а не три, как на всех остальных. Уставший разум заставил Арката остановиться на его кандидатуре, сочтя количество голов у набитой под ключицей собачки достаточным признаком подлинного Цербера.

Тем более что Девонского Аркат знал, пусть и заочно, – это был начальник НИИ Бюро. Напрямую они не сталкивались никогда, потому что Аркат большую часть времени гнил среди серверов. А жизнью кафедры теологии и уфологии глава НИИ не интересовался, будучи типичным скептиком от мира науки.

Короче, Цербер работал с Ли на одном острове. Но Аркат даже не удивился очередному совпадению.

Напоследок он посмотрел в карточке Девонского графу «Семейное положение».

Клэр Олеговна Девонская.

Клэр… Олеговна…

Осененный Аркат щелкнул по карточке Клэр. Данных было мало. Но достаточно: запись о смене фамилии в электронном паспорте – с Готтгебен на Девонскую – в шестидесятом году. И годом ранее – постановка Клэр Олеговны на учет как иностранной гражданки, релоцировавшей из Германии в Россию.

Аркат торжествовал: круг замкнулся. Но что нужно делать, по-прежнему не было ясно. Всех убить, как предрекал Фадеев? Продолжать расследование?

Непонятно.

На почту упало письмо от ведущего сотрудника кафедры:

Аркат Адильевич! Мы пьем шампанское и вам советуем: мы обнаружили в Сандовском треугольнике временной разлом! Прилагаю результаты исследований.

Аркат физически почувствовал, как гигантская часть пазла в его голове встает на свое место, завершая картину и вызывая радостную дрожь по телу.

Эврика!

– Каисса! – закричал Аркат торжествующе. – Шампанского в номер!

Аркат. Июль 2065

После возвращения на Котлин Ли изучил материалы своей кафедры по временной аномалии. Они были безупречны. Аркат взял пару недель отпуска на раздумья. Параллельно он решил познакомиться с Девонским поближе.

Но быстро пожалел – тот оказался жутко нудным типом. Как мог этот брюзга вдохновлять Ли тридцать лет назад? Молодой Аркат отдавал должное вундеркинду, который создал Каиссу, читал все его статьи в технических журналах, изучал коды, которые тот выкладывал в публичный репозиторий. Даже взлом Каиссы был не столько актом протеста против системы, сколько вызовом себе и попыткой прикоснуться к кумиру.

Их первая очная встреча произошла в столовой НИИ. Платон Саныч громогласно вещал, какие же дураки там, за границей. В ту неделю китайцы завершили работу над квантовым компьютером, работающим на троичной логике. И запустили его в массовое производство. Пару дней спустя известная хакерская группировка похитила первую партию и собрала кластер. Этой вычислительной системе хватило суток, чтобы подобрать пароли ко всем международным банковским системам, к военным серверам, личным данным знаменитостей и всему-всему цифровому в мире.

Не пострадала только Россия. Потому что Каисса-2 использовала для доступа только расширенную биометрию – составной ключ для защиты информации, получаемый из данных ДНК, отпечатков, сканов сетчатки и многого другого. Личная цифровая подпись на основе биометрии была уникальна и сложна настолько, что не поддалась расшифровке кластера. Девонский пригласил всех на вечеринку по этому поводу: выпить за криптоустойчивость Родины и погружение остального мира в хаос.

После своей речи, закончившейся овациями, Девонский присел за столик к Аркату. Платон Саныч говорил без умолку, то и дело брезгливо посматривая на опухший глаз Ли, который никак не проходил, несмотря на старания врачей. Про то, как все эти годы западные взгляды подтачивали Россию изнутри своими ложными ценностями. Про то, что нужно ориентироваться на традиции, на уважение старшего поколения, на науку. Аркат потерял нить примерно после пятого предложения. Оставалось лишь улыбаться и кивать.

Девонский привел в пример Девонскую, жену: как ей плохо жилось в Германии и как сейчас хорошо живется в России. Как они познакомились в музее. Как оказались родственными душами. Как они поженились через неделю после первого свидания, а недавно отметили пятую годовщину. А пятилетие – это, оказывается, деревянная свадьба! Жаль, нет тещи и тестя, так бы они могли подарить что-то деревянное…

– Платон Саныч! – прервал поток сознания Ли. – Ты вот умный мужик, скажи: хотел бы ты попасть в прошлое и что-то там изменить?

– Никогда! – Девонский аж стукнул по столу. – Не потому, что моя жизнь так уж устраивает меня. Но я считаю, что абсолютно ничего изменить невозможно в этом мире. Судьба есть судьба.

– Я так и понял, – ответил Ли и натянул улыбку.