Каисса

Одеяло и простыня были насквозь мокрыми, тело заледенело от сквозняка. Дуло из распахнутого окна, а на полу спальни блестела большая лужа – ночью шел дождь. Девонский судорожно, не замечая озноба, пробежал в ванную за тряпками, на обратном пути бросив взгляд в зеркало: сутулое тщедушное тело, бледное лицо, зеленые глаза, подернутые бурой сеткой капилляров и очерченные темными кругами, стиснутые челюсти, усики над тонкими губами и мокрые сосульки каштановой челки.

Платон закрыл окно, справился с лужей, укутался в махровый халат и теперь сидел на кухне, листая соцсети и держа в руках калебас[22] с пахнущей черносливом йербой[23], ожидающей шуршащий жаром чайник. Курить хотелось нестерпимо. Девонский честно держался пятнадцатый день, но по-прежнему тянуло щелкнуть паленой Zippo после любого законченного дела, как сейчас вот – после наведения порядка в спальне.

Сон с аварией то и дело всплывал в голове. Приснится же такое с четверга на пятницу!.. Девонский читал недавно, что сны снятся каждому человеку, даже слепому от рождения, каждую ночь, но большинство их просто не помнит. Все визуальные образы во сне проносятся очень быстро, за несколько секунд, даже если в голове происходящее воспринимается как многочасовой фильм. Человек не может запомнить больше трех снов в неделю. А еще сны лежат в области бессознательного, и все наши воспоминания о них – попытка реконструировать картинку в сознании. Поэтому кажется, будто все, что нам снилось, мы когда-то где-то видели наяву. Платон удивился, когда прочитал, потому что за жизнь не запомнил ни одного сновидения. Он всегда считал, что, засыпая, проваливается в черную бездну для того, чтобы вынырнуть из нее в прескверном расположении духа на следующее утро. Но сегодняшняя ночная сцена с ДТП, ярчайшая и пугающая, вопреки желанию Девонского пролезла в его голову и сидела там, напоминая о себе дрожью в теле и нервным тиком. Она отпечаталась в мозгу до мельчайших деталей. Платон даже ощущал ту непринужденную манеру вождения, вряд ли свойственную ему реальному, ни разу ни садившемуся за руль.

Поверх фиолетовых фотографий ночного ненастья в ленте возникла тревожная всплывашка:

Обнаружена неисправность чипа. Пожалуйста, срочно обратитесь в местное отделение Департамента Наблюдения и Информирования для диагностики. В противном случае с завтрашнего дня, 11 августа, будут арестованы счета и инициирован розыск.

Девонский открыл ноутбук и вошел в режим отладки на удаленном сервере Бюро. Достал с полки похожий на платежный терминал сканер чипов и навел на предплечье. Программа отладки сформировала отчет:

Замыкание чипа из-за сбоя, код ошибки 88477GDB76h,

TERMINATED: обнаружена дублирующая запись в реестре для личности ДЕВОНСКИЙ ПЛАТОН АЛЕКСАНДРОВИЧ,

время: 10 августа 2035 07:43,

локация: Соболинский район Тверской области.

В отчете висела фотография какого-то лысого мужика лет сорока в замызганных джинсах и накинутой поверх коричневого свитера косухе – должно быть, грибник, судя по окружающим его соснам. Наблюдательный дрон № 762998 заснял мужчину, и Каисса дала сбой, почему-то приняв его за Девонского. Платон был раздосадован: пять лет прошло, а искусственный интеллект до сих пор допускает грубые ошибки.

Особенно огорчал статус TERMINATED. Такой код означал, что чип просто-напросто сгорел и требовал замены. Видимо, из-за этого и ныло предплечье. Чип представлял собой устройство размером с небольшую пилюлю. Капсула из хирургической стали вставлялась под лидокаиновой анестезией через маленький разрез и крепилась на лучевую кость. Чипирование дополнялось внутривенной инъекцией нанороботов, которые начинали циркулировать по сердечно-сосудистой системе, осуществляя мониторинг здоровья. Они передавали импульсы в основной чип, сигнализируя, с какой скоростью и ритмом сердце качает кровь, есть ли помехи в сосудах, какова температура и давление в разных частях тела. Чип ежесекундно сводил всю информацию в отчет, дополнял ее данными о геолокации и денежных транзакциях, распознанными из окружающих звуков обрывками фраз, меткой социального рейтинга и еще десятками пунктов. И, заархивировав, отправлял куски байтов в воздух, где их съедала вездесущая и ненасытная Каисса.