Кайт и Макз. На границе двух миров

— Милый мой, да какая ж я колдунья? Обычный человек я. Когда-то давным-давно утопила меня завистливая мачеха — вот и попала я к Ронку. Он с добром ко мне отнесся, поселил во дворце. Да-да, не хмурься, милый. Водяной не всегда был таким… — она грустно посмотрела на Кайт, затем в сторону двери и несколько печальных вздохов спустя продолжила. — Когда умерла мама Кайт… он… он стал меняться: поругался сперва со всеми придворными, потом с соседями и, наконец, с лучшим другом… Да, милый, они с твоим отцом были не разлей вода… Крепче дружбы царя Водяного и царя Лесного не было во всем свете! Они ж поклялись вас поженить, когда родилась моя лапушка. А ты небось и не знал? То-то же! Меня нянькой к Кайт приставили, но это и работой то не назовешь. Полюбилась мне девочка, как только впервые мне ее показала царица Марна. Еще от родов оправиться не успела, а послала за мной и говорит: «Смотри, Маруся, доверяю тебе самую большую мою драгоценность!» А меньше чем через неделю обратилась кувшинкою вечнозеленою, не оправилась значит… — нянечка еще раз глубоко вздохнула и продолжила. — Так вот и вырастила я Катюшу с любовью ко всему живому, чтоб не видела она разницы — человек ли перед ней, водяной ли, леший ли… — на этих словах нянечка утихла на некоторое время. Воспользовавшись паузой, Макз попытался найти слова утешения. Открыл было рот, как вдруг резко махнул рукой, подошел к Марии Андреевне и попросту, по-сыновьи, обнял ее.

— Спасибо, милый! Все-все, отпускай, времени нет стоять без дела. Буди давай Катюшу и пошли отсюда. — поторопила нянюшка царевича.

— А как ж ее будить то?.. — начал было Макз, но осекся и решительно подошел к ложу из водорослей. Задержавшись всего лишь на мгновенье у края кровати, он присел рядом с Кайт, взял в свою огромную ладонь ее ледяные полупрозрачные ручки, наклонился и нежно, как прикасаются губами к лепесткам самого красивого на свете цветка, поцеловал любимую.

Гром не грянул, песчаное дно ходуном не заходило, но поцелуетерапия возымела свой эффект: щечки девушки порозовели, дыхание участилось, огромные голубые глаза распахнулись и в удивлении уставились на Макза.

— Ты чего так долго? — первая фраза девушки не оставила в лешем ни тени сомнения, что с дочкой Водяного все в полном порядке.

— Да вот с няней твоей познакомился, общались… — изрек парень с улыбкой, галантно подав ей руку и помогая спуститься с ложа.

Кайт грациозно спорхнула на песчаный пол и очутилась в теплых объятиях няни.

— Марусенька, ты откуда взялась? — удивленно начала Кайт, но Мария Андреевна и ее настойчиво осекла:

— Некогда, милая. Собирайтесь, дети, и пошли скорей отсюда.

Глава 4. Спасение

Ребята переглянулись и безропотно последовали за своим спасителем. Преодолев несколько коридоров и пустых покоев, няня как будто что-то вспомнила, резко повернула в какой-то узенький коридорчик. Влюбленные, слепо доверяя своему проводнику, нырнули за ней. Проход становился все уже и темнее. Наконец они уперлись в маленькую дверь. Кайт с разгона впечаталась лбом в спину резко затормозившего Макза, который в темноте видел не хуже, чем на свету. Под тихие ругательства потирающей ушибленное самолюбие кикиморки и участливое хихиканье ее возлюбленного, няня, немного повозившись, справилась таки с упрямым замком и резко распахнула дверь.

Яркий свет ударил в глаза, успевшие привыкнуть к полумраку. Когда ребята проморгались, первым делом окинули взором место, в которое попали: это была огромная, залитая солнцем и утопающая в зелени ротонда, посреди которой возвышалась статуя прекрасной женщины. Ее волосы будто развевались на ветру, а губы и глаза лукаво улыбались. «Прямо как у Кайт, когда она подшучивает надо мной…» — подумал Макз, а Кайт, не в силах вымолвить ни слова, просто подошла к статуе и обняла ее. Когда молодой леший приблизился к любимой, из глаз у нее текли слезы.

— Познакомься, Макз, это моя мама… — всхлипнув, только и смогла произнести девушка.

Сколько времени прошло — они не ведали, так и стояли, обнявшись: царевич — царевну, а та — свою родительницу…

Только не заметила парочка, что кроме них и нянюшки в ротонде был кто-то еще. Этот свидетель неожиданного вторжения не прятался ни от кого, просто тихо сидел на мраморной лавочке, густо увитой плющом настолько, что в этих зарослях действительно мудрено было кого-то заметить. Был он ни кем иным, как властителем рек и озер, Водяным Ронком.