Кайтусь-чародей

И в тот же миг все три растянулись. Измазались с головы до ног.

Вот вам! Не будете выпендриваться.

А в другой раз Кайтусь рассыпал яблоки у торговки.

Она давно тут торгует. Кайтусь иногда покупал у неё.

Только злая она какая-то. Всё время на ребят ругается. Ни посмотреть не даст, ни выбрать, ни поторговаться. Чуть что: нe нравится, не бери. Уходи. Иди к другим.

Правда, бывает, мальчишки ей здорово надоедают.

И вот идёт Кайтусь с товарищами, а торговка задремала.

«Пусть шлёпнется!» приказал Кайтусь.

И тут же она — шлёп!

За корзину ухватилась, чтобы удержаться, и вместе с корзиной свалилась на землю.

Ребятня в хохот:

— Бабка напилась!

А ей ничуть не больно, но стыдно. Чуть не плачет, бедная:

— Никогда со мной такого не было. Как пьяница какая. Люди смеются. Стыд-то какой! Двадцать лет тут торгую и летом, и зимой, а в первый раз так опозорилась.

Жаль её стало Кайтусю. Сказал он товарищу смотреть, чтобы никто не брал яблок, а сам принялся собирать их с земли.

— Спасибо тебе, мальчик, спасибо, родненький. На вот яблочко за доброту твою, — говорит торговка и суёт Кайтусю в руку яблоко, но червивое.

Приятель хохочет, а Кайтусь зол на себя: «Очень надо мне было затеваться с этой бабкой».

Наконец дождался он постоянного, стойкого волшебства.

Повторялось оно каждый вечер. Проку, правда, от него немного было, но зато оно доказывало, что Кайтусь действительно обладает чародейской силой.

А началось это поздно вечером.

Дома.

В тишине.

Лежит Кайтусь в постели и не может заснуть. Слышит дыхание спящих родителей и бабушки.

Нет, ему не страшно, но как-то неприятно не спать одному. В темноте человек чувствует себя очень одиноко.

То вдруг пол скрипнет, словно кто-то ходит. То что-то стукнет в шкафу или за шкафом, как будто крадётся кто-то.

А тут ещё есть Кайтусю захотелось.

«Вот оказалась бы под подушкой шоколадка или что-нибудь такое…» Только это он и подумал. А вот добавлял ли ещё какие-нибудь слова, хоть убей, не помнит.

И в тот же миг услышал Кайтусь шелест под подушкой — словно мышь прошуршала.

Сунул он руку под подушку: есть!

Бумажный пакет. Но Кайтусь не сразу его открыл. Куда спешить? Сперва пощупал — что там? Потом уже раскрыл.

Высыпал на ладонь девять шоколадных конфет с начинкой, девять штук изюма в шоколаде и девять штук засахаренного миндаля.

Пересчитал. Есть или нет?

Попробовал по штучке. Сладкие, вкусные. Ничем не отличаются от настоящих конфет, которые продаются в магазине.

Почему их по девять?

Кайтусь съел по восемь конфет каждого вида, а по одной оставил — утром осмотрит. Бумага пакета показалась ему необычно твёрдой.

Под подушкой шоколад растает, и Кайтусь решил спрятать конфеты в карман. Сел он на кровати, потянулся к одежде, а стул возьми и стукни.

— Антось, это ты? — проснулась бабушка.

— Я.

— Почему до сих пор не спишь?

— Да я спал.

А утром в кармане ничего не было.

И так пошло каждый вечер: шоколадные конфеты, изюм, миндаль.

Убедился Кайтусь, что они не ядовитые. Решил угостить родителей. Оставил три конфеты и сказал:

— Пусть конфеты останутся. Пусть не исчезают.

— Откуда они у тебя? — интересуется мама.

— Да один парень дал.

— Съешь их сам.

— Я уже ел. Зубы у меня болят.

Противно врать, но что поделать.

А одно волшебство и удалось и не удалось.

Кайтусю очень хотелось иметь часы.

Он уже не один раз думал, что надо бы вместо конфет пожелать что-нибудь полезное. Но боялся торопливостью всё испортить.

Наконец дождался.

Все спали. Кайтусь пробормотал какие-то слова то ли египетские, то ли арабские. Произнёс заклятье и…

— Пусть вместо сладостей будут…

И сейчас же знакомый шелест под подушкой и тихое тиканье часов.

Кайтусь сунул руку под подушку и засмеялся. Там и часы и пакет.

— Антось, это ты смеёшься? — всполошилась со сна бабушка.

— Я. Сон смешной приснился.

Бабушка обрадовалась, что внук не стонет во сне, не скрипит зубами, и не стала расспрашивать, какой сон.

А утром часов не было.

Кайтусь несколько вечеров пробовал и так и этак, но находил только сладости.

Но может, это и лучше.

Понял он, что ничего не выходит, успокоился и стал быстрей засыпать.

Вообще-то за это время он очень утомился.

Дома заметили, что Кайтусь похудел, погрустнел, потерял аппетит. На улицу стал меньше ходить. Спит неспокойно.

Раньше он ел — любо посмотреть. Хлеб, творог, клёцки, картошку, вареники ничего на тарелке не оставлял.

— И куда всё девается? — удивлялись дома. — Ест хорошо, а тощий, кожа да кости.

Раньше Кайтусь читал бабушке газету, с отцом в шашки играл. А теперь и не ест, и от всего отказывается, говорит: болит голова.

— Заболел, наверно. Надо его к доктору сводить.

Встревожился Кайтусь.

Что будет, если доктор обнаружит, что он чародей? Доктора знают латынь. Может, их учат латыни, чтобы они на этом мёртвом языке заговаривали болезни и снимали заклятья?

Повели Кайтуся к врачу.

Врач стучал ему по спине и по груди. Слушал. Посмотрел горло. Велел лечить зубы у дантиста. Отвернул веки, заглянул в глаза. Сказал, что мальчик бледный, выписал какие-то капли. И еще сказал, что Кайтусь растёт.

Ошибся, самого главного не узнал.