Кайзер (СИ)

На деле же Тэхён — это тяжелая ноша, которую Юнги тянет на своем горбу еще со средней школы, где это младшее на два года недоразумение вцепилось в него, как блоха в собаку, и не отпускало никуда без себя. Их мамочки умилялись такой нежной дружбе, отцы одобрительно всхмыкивали, а несчастный Мин пытался понять, как же ему отвязаться от настойчивого мальчишки.

(Когда Юнги впервые бросила девушка, Тэхён как-то об этом узнал и пролез в его комнату ночью с кучей вредных вкуснях и диском с любимым сериальчиком старшего.

Когда Юнги переживал, что не сдаст экзамены и не сможет поступить, именно Тэ — не родители — упорно поддерживал его и ездил с ним на все прослушивания и собеседования.

И…

И когда Тэхён заболел ветрянкой, Юнги пришел к нему, обнял и сказал: «Заражай давай, вдвоем веселее болеть».

И когда Тэ сомневался с выбором своей профессии, потому что ему хотелось заниматься столь многими вещами, именно Юнги ему помог.

И даже когда младший раздумывал над университетом, Юнги просто пробурчал: «Да иди в мой, если куда-то еще свалишь, хрен я за тобой присмотрю».

И даже в тот момент, когда родители отказались принимать выбор Тэхёна и решили не поддерживать его на выбранном пути, именно Юнги приютил младшего у себя, хотя для этого ему пришлось взять еще одну подработку и вкалывать в студии целыми ночами, чтобы после продавать еще больше треков.

Но это же ничего не значит, верно?)

На своем первом курсе Тэхён познакомился с прекрасным гением Намджуном, который уже дружил (терпел) с Юнги два года и поэтому был наслышан о надоедливом (любимом) мальчишке хёна, а посему счел достойным для расширения кругозора. Сначала добрый милый Ким Намджун просветил Тэхёна о том, что на животных тестируют косметику и бытовую химию, рассказал ужасающую статистику и с грустью закончил фразой «мы всё время подаем петиции и прошения, но их отклоняют».

Однако он не учел того факта, что если Ким Тэхён загорается какой-то идеей, то потом всем хана.

Тэ не ограничился подачей и подписанием очередной петиции. Сначала он проник на завод производства мыльных средств, развесил там красочно прорисованные плакаты с лозунгом «Вот что вы делаете с братьями нашими меньшими!», а после его на выходе поймала охрана (нервно икающая и рыдающая от качественно изображенных страданий зверушек, потому что Тэхён еще и фотографии туда влепил). Юнги много кланялся в участке, клянясь, что больше такого не повторится, и был готов надрать обоим дурням задницы.

Как оказалось, главная проблема Ким Тэхёна оказалась в том, что он отчаянно хотел помочь, но всё получалось через одно место.

Спустя несколько месяцев Намджун обронил пару слов о митинге за права женщин — и вот Тэхён уже там, полный энтузиазма и желания сделать жизнь всех вокруг лучше. Ну, а когда какой-то ублюдок прицепился к шествию и оскорбил его подругу, вполне ответственно влепил ему в нос (подруга, правда, потом еще сверху по мудаку потопталась, но это мелочи). В этот раз Юнги забирал из участка молча… а дома даже похвалил.

Но когда на своем третьем курсе Тэхён принес домой ящериц, Юнги перегородил ему дорогу и твердо заявил, что нет, вместе они не уживутся. Тэ не обиделся, Тэ переехал к не ожидающему такой подставы Намджуну и начал разводить своих улыбчивых гекконов. И когда у него наконец получилось получить в первый раз потомство…

— Я тебя убью, — с порога известил Юнги, глядя на смирившегося с жизнью Кайзера, обмотанного праздничной мишурой, Тэхёна с Намджуном и еще с десяток более-менее знакомых людей. Вишенкой на торте были гекконы, в аквариум с коими как раз запихнул морду любопытствующий пес. Тэ поспешно отодвинул его в сторону, ласково при этом щелкнув по носу.

— Расслабся, хён, вечеринка же! Тебе должно быть весело!

И засиял улыбкой, прекрасно зная, подлец мелкий, что Юнги перед ней слаб. Намджун виновато выглянул из-за плеча Сокджина, и старший немного приободрился: есть еще надежда! Стоит только надавить ответственному младшему на совесть, и тот…

— Юнги-хён! — Хосок возник из ниоткуда — как и всегда — и засиял солнышком, подгребая в приветственные объятия и мутузя из стороны в сторону. Юнги печально склонил взгляд на Кайзера, и пёс грустно вздохнул, понимая безмолвный крик во взгляде хозяина: если одного Тэ еще можно было угомонить, то вместе с Чон Хосоком они превращались в громадную взрывоопасную смесь веселья и упоротости.

(- Хён! Хён! А смотри, как я могу! Видишь, тебе стоит попробовать тоже, это легко! Ой… Намджун-хён, вызывай скорую!

— Хён! Юнги-хён! А спорим, ты не сможешь подкатить к той девчонке? Ну давай, хён, ну хён, ну поспорь со мной, она на тебя заглядывает… Ой, Намджуни-хён, давай лучше убегать отсюда, та девушка только что влепила Юнги-хёну пощечину!

— Хён! А ты знаешь, что мы можем съездить в тренировочный лагерь вмес… Хён, открой дверь, почему ты от меня прячешься? Поехали, там будет весело! Ну хён!)

Иногда Юнги кажется, что все друзья хотят его убить.