Как Америка стала мировым лидером

Соединенные Штаты требовали безусловного возврата долгов, а также компенсаций за национализированную собственность. К 1930 г. США оставались практически единственной страной, с которой Советский Союз так и не смог урегулировать вопроса о долгах прежних правительств. При том, что доля долга США в совокупных внешних обязательствах России, включая национализированный иностранный капитал, составляла всего около 3% (0,5 млрд.).

Внешние обязательства России на 7 ноября 1917 г., млрд. золотых рублей.

В свою очередь, к середине 1921 г. общий военный долг европейских стран С. Штатам достиг, по словам М. Павловича, «сказочной цифры» 10.141.000.000 долларов. Доля России, в общем долге, составляла менее 2% (0,2 млрд.). 

Распределение военного долга европейских стран США, млрд. долл.^{415}

Требуя безусловного возврата долгов, США одновременно категорически отказывались признавать свои обязательства перед СССР, поскольку СССР … не был признан США. Характерен в данном случае пример с Доброфлотом: в апреле 1929 г. специальный суд отклонил иск Доброфлота о возмещении стоимости судов, которые были реквизированы морским ведомством США во время интервенции в Россию. Отклонение иска обосновывалось тем, что США не признали СССР и поэтому истец не имеет право предъявлять иск^{416}.

Советское правительство неоднократно демонстрировало свою готовность к решению проблемы долгов, например, на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. И. Сталин заявлял: «Американское правительство ставит условием восстановления отношений с нами признание займа, заключенного Керенским, и готово благожелательно рассмотреть наши контрпретензии. Такая постановка вопроса при прямых переговорах не создала бы затруднений»^{417}. Свое завуалированное предложение Сталин повторит спустя полгода в интервью с Дюранти^{418}. Кроме этого «в частных разговорах с различными американскими сенаторами и… туристами, — мы, по словам М. Литвинова, — изъявляли всегда готовность к обсуждению претензий после восстановления отношений»^{419}. Позицию американского правительства по данному вопросу отражало сообщение дипагента СССР в США Б. Сквирского: «На вопросы представителей прессы госдепартамент, в лице Келлога, отрицал, что совпра делало когда-либо предложение платить долги; он указал, что правительство не собирается признавать СССР, и потому уклонился от обсуждения препятствий к признанию…»^{420}.

Тем не менее, обсуждение проблемы русских долгов среди американских сенаторов носило довольно бурный характер: Сенатор Баркли в 1930 г. заявлял, «что заем Керенскому был дан, как заем революционному правительству, представляющему собой первый шаг к нынешнему режиму, вследствие чего этот долг, по его мнению, мог бы быть признан советским правительством…». Что касается советских контрпретензий, то сенатор Уиллер утверждал, что если Советы будут настаивать на них, то, «по его мнению, вряд ли добь(ют)ся признания», сенатор Беркли, в свою очередь «подал мысль, что претензии и контрпретензии, возможно, уравновешивают друг друга…»^{421}. В 1932 г. уже даже «республиканский сенатор Брукхарт доказывал необходимость признания СССР. Он заявил, что американские долги СССР за убытки, причиненные интервенцией в Сибири, превышают русские долги САСШ…»^{422}.

Казалось приход к власти Ф. Рузвельта и признание СССР приведет к урегулированию проблем. М. Литвинов в 1933 г. докладывал: «Из моих многократных бесед с Рузвельтом я вынес впечатление, что в случае урегулирования вопроса о долгах и при отсутствии инцидентов с американцами в Союзе у нас могли бы установиться с Рузвельтом весьма дружественные отношения. Общественное мнение тоже сейчас этому благоприятствует»^{423}.

Несмотря на то что баланс претензий и контрпретензий складывался в пользу СССР, ради восстановления отношений Советское правительство пошло на беспрецедентный шаг: оно впервые согласилось на признание военных долгов и на выплату компенсаций за национализированную собственность.