Как бабка Ладога и отец Великий Новгород заставили хазарскую девицу Киеву быть матерью городам русским

Летописец Нестор был поэтом нисколько ни хуже, чем Пушкин и Высоцкий. Его поэма о смерти великого князя и регента Олега достойна того, чтобы встать в один ряд с сочинением Пушкина и Высоцкого:

«И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться, ибо спрашивал он волхвов и кудесников:

«От чего я умру?».

И сказал ему один кудесник:

«Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе и умереть?».

Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он:

«Никогда не сяду на него и не увижу его больше».

И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, – на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал:

«Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?».

Тот же ответил:

«Умер».

Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав:

«Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив».

И приказал оседлать себе коня:

«Да увижу кости его».

И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал:

«От этого ли черепа смерть мне принять?».

И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу.

И от того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три».

Неудивительно, что от волхвования сбывалось чародейство…

28 Византийцы сожгли корабли киевского князя Игоря «чудом-молнией», но Игорь тем не менее заставил византийцев возобновить договор о пути «Из варяг в греки»

После кончины великого князя и регента Олега Киевским княжеством стал править в 913 году его воспитанник князь Игорь.

Но древляне решили воспользоваться сменой руководства в Киевском княжестве и отказались платить дань Игорю.

Но Игорь не был простофилей. Он понимал, что древлянская дань – это натуральный продукт, то есть звериные шкуры. Их-то и покупали у князя купцы, чтобы отвезти по пути «из варяг в греки» в Византию, там их реализовать, а на обратном пути привезти Киевскому князю прекрасное вино и золотые поделки.

Игорь понимал, что в Киев поступает не основной поток греческого товара. Большая его часть уплывает в Великий Новгород и в Скандинавию. Но и за маленький ручеек необходимо было бороться!

В 914 году Игорь пошел войной на древлян и победил их. И обложил их данью гораздо больше Олеговой! Чтобы не повадно было перечить Киевскому князю Игорю!

Прошло 27 лет и Игорю показалось, что Киев накопил мало богатств. В Великом Новгороде их было больше. Задумали новгородцы укрепить свои оборонительные постройки. А чем хуже Киев? Но откуда взять средства на строительство каменного Кремля? Их едва хватило бы на строительство одних каменных ворот! У новгородцев же средства всегда найдутся потому, что новгородские купцы торгуют по всему миру!

И решил Игорь ограбить греков. Болгары, узнал в намерении Игоря распотрошить Византию, предупредили императора Романа, что идут русские на Константинополь – десять тысяч кораблей!

«Повесть временных лет»:

«И пришли, и подплыли, и стали воевать страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили – одних распинали, в других же, перед собой их ставя, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли и по обоим берегам Суда захватили немало богатств.

Когда же пришли с востока воины – Панфир-деместик с сорока тысячами, Фока-патриций с македонянами, Федор-стратилат с фракийцами, с ними же и сановные бояре, то окружили русь.

Русские же, посовещавшись, вышли против греков с оружием, и в жестоком сражении едва одолели греки.

Русские же к вечеру возвратились к дружине своей и ночью, сев в ладьи, отплыли. Феофан же встретил их в ладьях с огнем и стал трубами пускать огонь на ладьи русских. И было видно страшное чудо. Русские же, увидев пламя, бросились в воду морскую, стремясь спастись, и так оставшиеся возвратились домой. И, придя в землю свою, поведали – каждый своим – о происшедшем и о ладейном огне.

«Будто молнию небесную, – говорили они, – имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их».

Вот так русичи из Киева впервые узнали о «греческом огне».

Читателям будет интересно узнать, что же это был за «греческий страшный огненный зверь»?

Так называемый «греческой огонь» представлял из себя горючее вещество, предположительно, из смеси нефти, селитры, серы и других компонентов.