Как белки в колесе

— Вероятно, здесь подпольное казино или что-то не совсем легальное, — предположил я. — Открывается в шесть часов вечера. О режиме работы среди недели идей нет.

Фалулей тут же заинтересовался тем, что я подразумеваю под словом «казино». Кирилл первым сообразил, что я имел в виду, и напомнил, что здесь это называется «игорный дом».

— Не верю я, чтобы Мартын Игнатьевич приезжал в Москву для посещения подпольного казино. И почему вдруг подпольного? — выражал недоумение Фалулей. — Кирилл, где в Москве располагаются игорные дома?

В ответ Кирилл выразительно покрутил пальцем у виска. В смысле игорные дома есть, только откуда он может о них знать?

— Вы же видели, что в гостинице «Царской» из ресторана был спуск вниз, — соизволил он всё же ответить.

Теперь и я припомнил рекламные буклеты о том, что азартные господа могут испытать своё везение. Какие-то амулеты изолируют зону так, что магия там не действует и все «честно-пречестно». Попасть в таинственный дом захотелось с удвоенной силой. Жаль, что до субботы сюда выбраться не получится.

С утра за завтраком Журавлёва демонстративно нас игнорировала.

— Татьяна Фёдоровна, голубушка, за что вы так? — картинно прижимал к груди руки Фалулей.

— Вы обещали и не пришли.

— Приходили, — хором заверили мы.

Далее озвучили время, когда ломились в комнату Журавлёвой. Оказалось, что эта ранняя пташка отправилась на прогулку сразу после завтрака, который мы дружно проспали.

— Согласуем время и обязательно сходим в павильоны на следующей неделе, — пообещал Фалулей.

Татьяна уже поняла, что сама виновата в том, что не договорилась как следует. На занятия по огненной магии мы шли под воркование Фалулея, обещавшего даме и звёзды, и луну с неба. Ему даже удалось заманить Журавлёву к нам на этаж для ознакомления с местом проживания элиты студентов. Так-то без приглашения наши однокурсники сами зайти на третий этаж не могли. К слову сказать, половина комнат здесь пустовала. Из всех обитателей мы познакомились ещё с Кокошкиным и Лубяновским. Остальные на нашем этаже ходили задрав нос.

На нашем курсе, как оказалось, даже дочка боярина Сабурова училась. Это я без подсказки Кирилла определил. Мало того, как раз только выучил боярские чины и сообразил, что отец Евдокии Сабуровой имеет при князе должность «Боярин и стольник». В переводе на нормальный язык — заведует поставками продуктов во дворец. Здесь это считалось так престижно, что Евдокия Михайловна Сабурова в нашу сторону даже не оборачивалась. Она и с Лопухиной-то сквозь зубы разговаривала. Какая у неё родовая магия, мы не поняли, но по пятницам Евдокия посещала вместе с нашей группой огненную магию. Из всех успехов девицы могу отметить только, что дровишки она с пятой попытки могла поджечь.

Предполагаю, что Кирилл среди этой мажористой молодёжи чувствовал бы себя неуютно. Нам с Фалулеем было глубоко наплевать на студенческую элиту. И на презрительные взгляды тех, кто видел, как мы привели Журавлёву на третий этаж, не реагировали. Были, конечно, и исключения. Мария Лопухина Татьяне очень даже обрадовалась. Магия у них схожая. Плюс отцы общались по бизнесу.

Ожидаемо я оказался самым запасливым и прозорливым. Не зря на том складе, где у нас был портал, сумку с бутылками оставил. Кирилл ещё выспрашивал: «Для чего, для чего?» Глупый вопрос при условии, что проносить в школу спиртное запрещено. Фалулей в силу своего возраста уже позабыл о такой традиции, как студенческие посиделки. В первые дни нам здесь и отмечать особо не с кем было. Теперь же перезнакомились, а кое-кто уже успел начистить друг другу физиономии.

Павел Телепнев-Оболенский сцепился с компанией Соловьёва. Сказалась традиционная вражда магов разных стихий. Огневики пытались поддеть водников, те соответственно отвечали. Каким-то образом эта забава прошла мимо нас. Оказывается, Родион Роговиков из свиты Соловьёва уже получил от Павла по мордасам. Взыскания со стороны администрации школы не было по той причине, что изначальный причиной стали какие-то оскорбительные слова в адрес Марии Лопухиной — невесты Павла. Наставник, убедившись, что парни, помутузив друг друга кулаками, больше претензий не имеют, высказал устное порицание.

— Вы в субботу не обедали с нами и не видели, как этот пакостник Соловьёв подножку Павлу сделал, а потом ещё обернул так, что не он виноват! — возмущалась Татьяна Журавлёва.

То, что он пакостник, мы давно знали и поделись своим «наболевшим». Кирилл не поленился, мои штаны принёс показать. Девушки поохали, Павел уточнил, какие меры пресечения мы выбрали.

— Надо бы что-то придумать, — отхлебнул Кирилл из своего бокала, а я забеспокоился.

Если наш незаурядный талант решит отомстить, то стоит заранее начать волноваться за сохранность всей школы.

После второго бокала вина Журавлёва разрумянилась, колыхала бюстом, задорно смеялась, демонстрируя обаятельные ямочки на щеках. Фалулей только что лужицей не растекался у её ног. Кирилл хохотал над историями, рассказываемыми Павлом, мы с Марией спорили о принципах водных амулетов. В целом, хорошо сидели.