Как белки в колесе

Своим парням я кратко изложил увиденное, заверив, что к женским шатрам под отводом глаз не подойти. Открыто туда тоже соваться не рекомендовал. Мы ищем Евдокию, и как мы знаем, её сопровождала Мирослава Зотова. Эта девица не только любого из нас распознает, но и шум поднимет. На данный момент в лагере почти сотня язычников и народ продолжает прибывать. Не осилим мы такое количество врагов. Запасных жизней не имеется, поэтому действовать нужно очень осторожно.

Следующим на разведку пошёл Фалулей. Он планировал исследовать площадку позади лагеря. Кирилл припомнил, что слово «хоромы» происходит от «хоро», то есть хоровода или круга. Это означало, что где-то поблизости круг с идолом. И раз уж нам категорично запретили туда соваться, то Фалулею срочно и бегом захотелось проверить то место.

Кирилл сидеть в шатре не захотел, и я повёл его без всякого отвода глаз в сторону кухни. Вначале мы издали понаблюдали за работающими женщинами, никого знакомого не приметили, зато поняли, что прийти и попросить еду можно в любое время. Кухня работала как конвейер, без остановок. Люди подходили, брали порции еды, уносили с собой или садились за стол под навесом.

Мы рассиживаться у всех на виду не стали и, взяв по миске каши с мясом (с учётом порции для Фалулея), унесли её в шатёр.

— Посуду не забываем возвращать! — крикнула нам вслед одна из поварих.

В целом организация лагеря для такого числа людей была на уровне. Жаль, что это не простые туристы на природе, а язычники с неясными целями. К возвращению Фалулея мы с Кириллом умяли кашу и попросили друга вернуть тарелки, заодно и кухню оценить своим взглядом.

— Спим, разведывать будем ночью, — вынес вердикт Фалулей после прогулки на кухню.

— Ты там хоть что-то интересно обнаружил, идол стоит? — задал я вопрос.

— Идол, как мы и предполагали, имеется. Какого из богов, я не понял. Сейчас в лагере ничего не узнаем. Так что можно отдохнуть.

Продрыхли мы в шатре часа два и были бесцеремонно разбужены одним из местных начальников.

— Кто тут из вас водитель фургона? — поинтересовался он.

— Мы все можем водить, — ответил Кирилл.

— А кто привёз вас сюда? — уточнил мужчина.

— Неждан, — кивнул на меня Фалулей.

— Ага, Неждан, значит, — сделал дядька какую-то отметку на листке. — Тогда он завтра поедет за людьми к мосту, а вы двое — на рассвете в хоровод. Набралось десять человек из числа новичков, плюс вас двое, как раз хватает.

Местный начальник ушёл, а Кирилл озадачился нашими именами. Вовремя Фалулей вспомнил о таком нюансе.

— Я буду Кудря, — заявил Кирилл, подразумевая, что его волосы соответствуют имени.

Я припомнил, что имена должны быть как-то завязаны на внешность или на темперамент человека. Сразу после рождения ребёнку дают детское прозвище, которое с возрастом может быть изменено, но обязательно отражает характер. Однако с ходу придумать Фалулею ничего не смогли. Кирилл начал перечислять те, где взяты за основу имена животных:

— Заяц, Ёрш, Сом, Соловей…*

Я знал по всяким сказкам имя Кощей, но к Фалулею это не подходило. Он у нас точно не костлявый. Пересвет — для блондина, а не брюнета. Неделя — лентяй, тоже не годится, не хотелось обзывать друга.

— Борщ, — вспомнил Кирилл ещё одно имечко и получил от Фалулея тычок в бок.

— Хорош забавляться. Буду Орлом, — закончил он прения. — Такое имя возможно?

— Можно-можно, — подтвердил Кирилл.

— Ну ты орё-о-ол… — не мог удержаться я от подколки.

Между прочим, вовремя мы озаботились подбором имён. Посыльной от начальника заглянул в шатёр после ужина и как раз уточнил имена тех, кто пойдёт завтра с утра в хоровод. И даже пояснил, к чему такая бухгалтерия. Оказывается сил этот хоровод возьмёт столько, что повторно встать в него получится не раньше чем через три дня. Так что все особи мужского пола в лагере наперечёт.

Стоило мужчине уйти, как Фалулей занялся обеспечением нашей безопасности в шатре. Прежде всего поставил защиту от подслушивания, затем укрепил ткань шатра, поставил сигналку на входе и что-то ещё по мелочам намудрил. И убедившись, что шатёр стал миникрепостью, мы в глубоких сумерках немного прогулялись по мужской половине лагеря. Заодно посетили туалет и там неожиданно повстречали «Ярило». Дружно запаниковали. Правда, почти сразу вспомнили, что этот блондинистый красавчик с нами не знаком.

— Нас вообще никто из мужчин-язычников не видел раньше, — заверил Фалулей, когда мы вернулись в свой шатёр.

— Да и женщины не могут ничего сказать компрометирующего, — добавил я. — Другое дело, если встретим Мишку Куракина или Зотову, те сразу сообщат, что мы не язычники. На крайний случай я формулой активирую свой символ Перуна на лбу. Ну-ка посмотрите, он у меня проявляется?

— Символ на месте, — подтвердил через несколько секунд Кирилл. — И это действительно на крайний случай. Иначе как ты объяснишь его наличие?

— Это как раз проще всего, — не согласился Фалулей. — Он же как ни крути, а Анохин. Скажет, что зашёл в пещеру, а Перун возьми и одари его. Пусть кто скажет слово против.