Как блудный муж по грибы ходил

Они вошли в зал с мраморным камином. Потолок был высокий, в два света, но окна второго ряда представляли собой витражи, поэтому в зале царил шевелящийся цветной полумрак. Тишина нарушалась только потрескиванием горящих поленьев. По стенам висели рыцарские щиты и мечи с затейливо украшенными рукоятками. Башмаков видел такие в универмаге в отделе подарков и сувениров. На каменном полу распластались медвежьи шкуры – белые и бурые.

Принцесса, одетая в обтягивающие синие джинсы и блекло-розовую, будто бы застиранную майку, сидела в глубоком кожаном кресле возле камина. Пятнистый долговязый дог, лежавший у ее ног, встрепенулся, вскочил и посмотрел на Башмакова красными, словно заплаканными глазами, потом повернулся к хозяйке и, не получив никаких инструкций, снова грустно положил морду на лапы.

Принцесса кивнула – и охранник исчез.

– Рада тебя видеть! – сказала она, встала и протянула Башмакову руку. – Хорошо выглядишь. И галстук у тебя красивый.

– От Диора. Жена подарила… – Олег Трудович растерялся, соображая, не поцеловать ли протянутую руку.

– И дочь у тебя очаровательная! – Принцесса, не дав Башмакову сообразить, отняла руку.

– Здорово ты устроилась! – комплиментом на комплимент ответил он. – Прямо замок какой-то!

– Да, муж занимается нефтью. И дела идут неплохо… Он погиб?

– Скорее всего. Он был в Белом доме…

– Я знаю. Мне очень жаль… Очень! – В ее глазах показались слезы. – Он был хорошим человеком…

– Это для Андрона, – разъяснил Олег Трудович, протягивая письмо.

– Знаю. – Она взяла конверт, подошла к камину и бросила, не распечатывая, в огонь.

Красное пламя вспыхнуло химической синевой.

– Андрону лучше ничего этого не знать. Он его почти забыл. Он только-только начал звать мужа папой. И вспоминать не стоит… – тихо проговорила Принцесса.

– Он, наверное, тоже сгорел, – глядя на свертывающийся в обугленную трубку конверт, вымолвил Башмаков.

– Зачем ты мне это говоришь? Ты тоже считаешь, что я виновата в его смерти?

– А кто еще так считает?

– Твоя жена.

– Она тебе об этом сказала?

– Зачем говорить? Достаточно взгляда…

– Извини… Можно я спрошу?

– Можешь не спрашивать. Нет. Я его не любила. По крайней мере так, как он меня любил. Ты же помнишь, как он меня добивался! Добился… Я надеялась, он справится с собой. Да, наверное, я виновата… Но почему я должна жить всю жизнь с человеком, который мне… который мне не подходит?

– А нынешний муж тебе подходит?

– Да, подходит. Я его люблю. А почему ты, интересно, не веришь в то, что я могу кого-нибудь любить? Я его люблю!

– Я верю.

В зал вошла девушка, одетая именно так, как в фильмах про богатых одеваются горничные. Даже кружевная наколка в волосах имелась.

– Да, я сейчас… – Принцесса кивнула горничной и снова повернулась к Башмакову: – Извини, мне пора кормить ребенка.

– А сколько ему?

– Ей. Семь месяцев.

– Поздравляю! Но по тебе не догадаешься. Прекрасно выглядишь!

– А-а, ты про это. – Она улыбнулась и опустила глаза на свою грудь, по-девичьи приподнимавшую майку. – Я взяла кормилицу. Но врач советует обязательно присутствовать при кормлении, чтобы у ребенка не терялся контакт с матерью…

– Это мудро. А отец, наверное, присутствует при «пи-пи» и «ка-ка» – для контакта…

– Он бы тоже так пошутил. Ты этому у него выучился. Никогда нельзя было разобрать, когда он шутит, а когда говорит всерьез. Он, наверное, и перед смертью шутил… Он никогда не говорил серьезно.

– Говорил. Про тебя он говорил серьезно.

– Возможно… Олег, я тебя хочу попросить. У меня есть планы. Так вот, Андрон не должен знать, как погиб его отец. И лучше, чтобы этого не знал никто…

Принцесса взяла с инкрустированного столика конверт, довольно тугой, и протянула Башмакову:

– Возьми! Для меня это немного, а тебе, наверное, нужны деньги…

– Деньги всегда нужны. Но я был должен Джедаю. За приборы ночного видения…

– За что? Какие еще приборы ночного видения?

– А что, разве твой муж добывает нефть? Бурит скважины?

– Нет, он ее продает. Он выиграл тендер.

– А мы тоже выиграли тендер и продавали приборы ночного видения. Может быть, не так удачно, как твой муж – нефть… Но все-таки. У меня осталась его доля.

– И какая же это доля?

– Примерно такая же. – Башмаков кивнул на конверт. – Будем считать, он уже заплатил мне…

– Я думала, ты добрее… – В ее голосе послышалась обида. – До свидания, Олег Тендерович! Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь.

Дог предусмотрительно встрепенулся. За спиной Башмакова вырос непонятно откуда взявшийся охранник.

– Пройдемте! – сказал он голосом участкового милиционера.

Катя, дожидаясь его возвращения, извелась от любопытства.

– Отдал? – спросила она.

– Угу.

– Мужа ее видел?

– Нет.

– А дом у них какой?

– Фанерно-щитовая хибара на шести сотках, – ответил Башмаков.

Когда Олег Трудович засыпал, ему вдруг стало безумно жаль, что он не взял у Принцессы денег. В конверте было ведь тысяч десять, не меньше! На все хватило бы.

Башмаков растолкал заснувшую Катю.

– Да ну тебя, Тунеядыч! Не буди! Завтра. Сегодня я как собака…

– Кать, а ведь она мне деньги предлагала!

– За что?

– Чтобы я про Джедая никому не рассказывал.