Как бобр своё имя искал

– Тише, сынок, тише. Можно сломать зубы, но не материнское сердце! Так ты обиделся, что остался один? Но мы работали, готовились к зиме! Знай, не быть вместе не означает равнодушие. Близкие расстояния зарождают любовь, а далёкие делают её крепкой. Я сразу поняла, что тебя забрали люди и отнесли в зоопарк. Видела это место, когда мы с твоим отцом искали пруд для зимовки. Мы тогда обошли зоопарк стороной, а вам я сказала, что нужно быть осторожными и не ползать здесь, да тебе, видно, и слушать было лень.

– Извини, мама… – тихо сказал восьмой сын-бобр, обрадованный неожиданной встречей.

– Ничего, сынок. Каждый бобр хоть раз, но ошибался. Без ошибок жизнь скучна! Плотина не бывает ровненькой и гладенькой, в ней обязательно должны быть сучья и камни, так и бобровая жизнь полна неровностей. Знаешь, в молодости я едва не попалась на обед щуке, когда танцевала в пруду, забыв про опасность. Теперь танцую только за плотиной. Зато так весело вспоминать, как я обманула щуку, выпрыгнув на берег!.. Некогда мне, сынок. У меня малыши, твои сестрички, к ним надо спешить.

– Маленькие сестрички! – воскликнул восьмой сын-бобр. – А мои братья?

– Пока с нами, ремонтируют плотину, подправляют хатку.

– Ремонтируют плотину? Занимаются хаткой? Я так и не увидел её… А братья танцуют в воде? Слушают лягушек?

– Иногда танцуют. Когда делать нечего, однако такое бывает редко. Но и ты можешь слушать лягушек и строить плотину! – с жаром воскликнула мама-бобриха. – Надо только выбраться отсюда. Ступай за мной, сын! Я специально прорыла этот длинный путь, чтобы освободить тебя. Ползи скорее и будешь на свободе! Вперёд!

Мама-бобриха нырнула в норку. Восьмой сын-бобр хотел последовать за ней, но застрял. Он стал таким толстым, что не мог протиснуться в узкое отверстие.

Мама-бобриха обернулась и сказала:

– Нет времени ждать. Оставайся и хорошенько потрудись, чтобы воспользоваться подземным ходом и выбраться на свободу. Прощай!

– Мама, как звать меня?

– Зачем тебе?

– Все бобры в клетке имеют одно имя – Боб. А я хочу своё!

– Бобры не называют своих детей именами, для нас вы просто первый, второй, третий и так далее. Нам некогда задумываться над такими вещами, везде подстерегает опасность. Но я всегда мечтала, чтобы кто-нибудь из моих сыновей имел настоящее имя. Может быть, этим сыном станешь ты? Удачи тебе, сынок!

– Скажи, а где наши корни? Есть ли они у бобров?

– Найди имя, и ты найдёшь свои корни!

Мама-бобриха скрылась в темноте лабиринта. Восьмой сын-бобр дал задний ход, с трудом выполз наружу и отряхнулся.

– Неужто тебя навестила твоя мать? – удивлённо спросил самый старый бобр. – Счастливый… а меня за десять лет никто не навещал…

– У тебя есть возможность самому вернуться к родным. Вот выход – беги!

Старый бобр грустно покачал головой.

– Поздно. Где мой дом? Я не помню. Дом мой теперь здесь, в зоопарке.

– Дом не может быть клеткой! Ты сам говорил, что из хатки должно быть несколько выходов, что хатка – настоящий дом! А в клетке только один выход, тот, которым пользуются люди. Но моя мама спасла нас, она прорыла запасной путь. Вот он! Ступай!

– Нет! – старый бобр разозлился. – Не приставай! Я отвык добывать себе пищу!

– Но ты говорил, что инстинкты на воле оживают! Что нельзя разучиться строить плотину, нельзя забыть сочные стебли кувшинок!

– Замолчи!

Старый бобр грозно взглянул на восьмого сына-бобра, уполз в лужу и стал кувыркаться.

– Ты плачешь?! Ты плаваешь, чтобы скрыть свои слёзы? – поразился восьмой сын-бобр.

– Иногда лучше скрыть то, что нарушает твоё счастье.

– Ты ошибаешься, клетка – это не счастье! К счастью нельзя привыкнуть, а ты привык к нашей тюрьме и теперь боишься свободы.

– Отстань!

В это время несколько более худых бобров юркнули в нору и уползли. Остальные, более толстые, у которых не получилось последовать за товарищами, сгрудились вокруг норы и угрюмо молчали.

– Подумаешь, – сказал один, – мне и здесь хорошо.

– Я и не хотел никуда ползти, а только посмотреть… – сказал другой.

– Ненавижу, когда кто-то приходит и мешает твоему спокойствию, – сказал третий.

– Этот «кто-то» – моя мать! – закричал восьмой сын-бобр и кинулся на соседа.

Завязалась драка, в которой восьмому сыну-бобру досталось бы на орехи, если бы не помощь самого старого бобра. Он выполз из лужи и раскидал молодых в разные стороны.

– Не сметь! – сказал он. – У каждого бобра есть мать! Это святое. К тому же нам совсем не нужны сейчас гости. Не нужно, чтобы люди видели этот лаз.

Он закидал вход в нору соломой и снова полез в лужу. Хулиганы разошлись, восьмой сын-бобр лёг на солому и стал думать.

3. Подготовка к побегу

С этого дня восьмой сын-бобр начал тренироваться. Ранним утром делал небольшую пробежку вдоль ограды. Приподняв хвост, семенил лапками, пыхтел, старался. И скоро стал пробегать расстояние вдоль всей ограды за несколько минут. Теперь он предпочитал не лежать в тени навеса, а прогуливаться, разминая тело, или прыгать в лужу и обратно на бетонный берег.