Как бороться с врачами. В помощь практикующему больному

Количество же варварства, на мой взгляд, величина довольно постоянная, а редкость в прошлом претензий, предъявляемых больными к врачам, как раз и объясняется тем, что пользуясь «темнотой» первых, варварам удавалось успешно маскировать свои промахи под объективные причины. Системы же защиты «маленького человека», в том числе и в области медицины, при социализме не существовало. Можно предположить, что возможности защиты интересов больных пропорциональны степени демократизации общества.

Для того, чтобы лучше понять, почему безнаказанность варваров пока процветает, предлагаю ознакомиться с той стратегией защиты, которая всегда применяется врачебным кланом при сокрытии и оправдании преступлений и с которой придется столкнуться больному, пострадавшему от врачебных действий, суду, страховой компании и т. д.

Согласно этой стратегии, врачи выстраивают двойную линию обороны. Сначала они категорически отрицают сам факт неправильных действий. Поддерживая друг друга, врачи в один голос будут твердить, что все действия их коллег (коллеги) вполне рациональны и укладываются в обычную медицинскую практику.

Как правило, пострадавшей стороне не удается преодолеть эту оборонительную позицию. Если же негативные факты столь вопиющи, что их просто невозможно скрыть и рационально объяснить, врачи отходят на вторую — еще сильнее укрепленную линию, — утверждая, что имела место ошибка, а не преступление.

Теперь предлагаю читателю ознакомиться с трактовкой медиками самого понятия «врачебная ошибка» и причин совершения ошибок.

Академик РАЕН А. Н. Орлов, профессор Красноярской государственной медицинской академии, председатель Красноярского краевого этического комитета, считает, что врачебная ошибка — не преступная халатность, а «добросовестное заблуждение». Одним из первых этот термин стал применять академик И. В. Давыдовский. В последнем советском издании БМЭ также читаем, что ошибки — следствие добросовестного заблуждения, и врач не может быть за них наказуем ни в дисциплинарном, ни в уголовном порядке. По мнению российских судебных медиков М. И. Авдеева, Н. В. Поповой, В. М. Смольянинова, термин «врачебная ошибка» близко примыкает к понятию «несчастный случай».

В медицинской практике под несчастным случаем понимается неблагоприятный исход лечения, связанный со случайными обстоятельствами, которые врач не смог предвидеть или предотвратить. Пример «классического несчастного случая» приводит профессор Е. А. Вагнер: «Спасая больного, врач ввел обезболивающее — новокаин, больной погиб от индивидуальной непереносимости».

В 2002 году в Москве погиб известный журналист, его фамилию я, к сожалению, не помню. Если следовать тому определению, что вы прочитали выше, то здесь в точности повторился «классический несчастный случай». Журналист упал с лошади и сломал руку. Врач ввел обезболивающее, на которое у пострадавшего была аллергия. Результат — гибель пострадавшего.

Совершенно ясно, что никакой угрозы жизни больного не было, а значит врач должен был сделать пробу на переносимость лекарства. Здесь имела место обычная халатность, или, в юридической трактовке, — убийство по неосторожности.

Я не знаю, чем закончилось для врачей разбирательство по этому случаю, но думаю, что они, как обычно, ушли от ответственности.

Грехи врачей земля укрывает.

(Пословица).

При существующей трактовке врачебных ошибок, ждать от врачей реальной ответственности не приходится. Все, кто мало-мальски знаком с медициной, знают, что халатность среди медработников — не редкость. Приведенные трактовки рассматриваемых понятий, несомненно, удобны врачам, но они противоречат не только основам юриспруденции, но и элементарной логике. Да, людям свойственно ошибаться, но ошибка ошибке, как говорится, рознь.

Всегда, в любых сферах человеческой деятельности ошибки делились на случайные и совершаемые по халатности, т. е. по причине пренебрежения установленными правилами. И ответственность за них, естественно, предусматривалась разная. Профессия медработника в этом смысле, по моему глубокому убеждению, не должна ничем отличаться от любых других.

Кроме того, как мы уже могли убедиться, неправильные действия, совершаемые врачами в отношении больных преднамеренно, — отнюдь не редкость. При нынешней же трактовке врачебной ошибки, врачи, фактически, получают индульгенцию на преступление! Ведь чуть ли не все преднамеренные преступные действия врачей очень легко можно выдать за случайную ошибку. Поэтому ошибки врачей следует рассматривать по аналогии с общей юридической практикой, что применяется к причинению какого-либо материального ущерба.

При наличии ущерба на определенную законом сумму, всегда возбуждается уголовное дело, а затем, в зависимости от выясненных обстоятельств, либо находятся и наказываются виновные в его причинении, либо — если установлено, что виновных нет (ущерб произошел, к примеру, по причине «непереборимых обстоятельств») — дело закрывается. Наличие и характер врачебных ошибок (ущерба) должны, конечно же, устанавливать независимые эксперты.