Как брат

– За всё приходится платить, верно? – игриво щурится она, пятясь от меня. – И, если вид с крыши такой, как ты рассказывал, я готова терпеть твой храп.

– Скорее я буду терпеть твой! – делаю я последний рывок, и опрокидываю нас на диван.

– Денис! – хохочет она от моих щекоток. – Покажи крышу! Пожай-луста!

– Ладно, – замираю я, любуясь раскрасневшимся лицом. Безумно красивая. – Ладно, – повторяю глухо и коротко целую её в губы, следом поднимая нас на ноги. – Пошли.

Квартира угловая, потому каждой такой с четырёх углов дома принадлежит кусок площади, свободный от помещения чердака. Соответственно нас встречают две угловые серого цвета стены и не высокий бетонный бортик с металлической окантовкой поверх. А ещё здесь есть плетённые стол и два стула и лежак из пластика с мягкой настилкой из непромокаемого материала.

– Вау! – выдыхает Рина, оглядывая обстановку, а следом восторгается громче, когда видит раскинувшийся внизу парк: – ВАУ!

– Теперь мой несуществующий храп вообще не проблема, да? – усмехаюсь я, занимая лежак.

– Конечно! – разворачивается она от бортика. Её волосы треплет лёгкий ветерок, и я в очередной раз думаю о том, что она нереально красивая. – Если что, буду спать тут!

– Зимой, – смеясь, киваю я. – За плохое поведение.

– Это мы ещё посмотрим, – весело обещает она.

– Иди ко мне? – протягиваю я к ней руку, освобождая место рядом с собой.

Твою мать, она вновь забавно румянится, принимая моё приглашение и следом осторожно укладываясь в мои объятья.

– Рад, что тебе здесь нравится, – шепчу я ей в волосы, обнимая чуть крепче.

– Шутишь? Здесь даже круче, чем у нас на крыше. Потому что здесь, – запинается она и, сглотнув, выдыхает: – только мы…

– Только мы, – пальцем поднимаю её подбородок и целую.

Рина сладко выдыхает стон, который я проглатываю, словно живительную воду. А в следующее мгновение я понимаю, что не смогу остановиться. Не смогу себя контролировать, когда она так доверчива, когда не осознанно льнёт ко мне всем телом, когда безрассудно отвечает на мою страсть. И не хочу.

Углубляю поцелуй, нависая сверху и пальцами сжимаю кожу на её бедре. Скольжу выше, задирая подол платья, пока не добираюсь до цели – до кружева на упругой ягодице. Забираюсь под него и сминаю мягкость, ловя ртом глухие стоны. Нравится. А если так? Перемещаю руку на низ её живота, чуть давлю, чтобы она легла ровней и тут же проскальзываю под кружево, пальцами касаясь горячей влажности. Да, блять. Так быстро возбуждается, что крышу несёт окончательно. Моя отзывчивая девочка.

Скольжу двумя пальцами между теплоты складок и средним врываюсь в обжигающую глубину. Рина охает, но я не позволяю ей отстраниться. Терзаю её губы, целую глубоко, словно вторю движениям пальца в ней. Какая она горячая. Страстная. Цепляется пальцами в мои плечи, слегка кусает мои губы, дышит тяжело и часто, извивается в моих руках.

Потрясающая.

Нахожу пальцами самую чувствительную точку и начинаю кружить. Уже через полминуты Рина ощутимо дрожит, готовая взорваться. Да, моя девочка. Давай. Отрываюсь от губ, целую шею, скулы, втягиваю в рот мочку уха, а затем и выдыхаю у него:

– Кончай.

Её буквально подкидывает на месте.

Сквозь туман собственного желания, я наблюдаю за её лицом, на котором трепетно играет наслаждение. Безумно красивая в своей искренней неискушённости. В своей порочной невинности.

Твою мать, как же сильно я её хочу! Всю! Без остатка!

Не сдерживаю рык, когда врезаюсь в её губы своими. Но чувствую почти мгновенное сопротивление, её голос дрожит, когда она выдыхает слова в мой рот:

– Спальня… срочно… покажи…

– Боюсь, сейчас это нереально, – хриплю я в ответ, стягивая с неё бельё. – Просто доверься мне, Мартышка.

– Всегда… доверяла.

Откидываюсь на спину и приспускаю джинсы вместе с боксерами, перехватываю Дарину за бёдра и вынуждаю себя оседлать. Она охает, когда моя плоть упирается ей между ног. Я и сам глухо выдыхаю, ощущая её жар.

– Но до спальни мы сегодня ещё доберёмся, – обещаю я, любуюсь её румянцем, а в следующий миг приподнимаю её бёдра и резко опускаю, врываясь в узкую теплоту.

Рина со стоном запрокидывает голову, в то время как меня нехило ведёт от наслаждения. Каждый нерв сосредотачивается на её влажной тугости. Удовольствие бьёт в позвоночник. В мозг. И руки сами продолжают движения. Её пальцы на моей груди сжимаются и разжимаются на каждый подъём и спуск. Она не в силах сдерживать глухие стоны, которые воспламеняют моё нутро ещё сильней. Огонь моего безумия рвёт лёгкие, рычит в груди, сносит крышу с корнями. Блять. Невозможно круто.

А затем Мартышка кончает… Сжимает меня там, вибрирует, вызывая и у меня желание отправиться следом за ней. И когда она обессилено падает мне на грудь, я стискиваю её в своих руках и вбиваюсь в неё на запредельной скорости в безумной жажде собственного освобождения.

Мгновение, и меня рвёт на части. Уносит за пределы этого мира. По телу растекается острое пламя, выжигая меня дотла. Охрененно.

– Мы сошли с ума, – доносится до меня шелест дыхания Рины.

– И знаешь, я не против сойти с него ещё несколько раз.

Глава 20

Дарина