Как бы не так!

— Идем, — выключил свет и запер гараж на личину, сломанный замок ногой отшвырнул в сторону. «Теперь самое интересное», — мысленно усмехнулась я, устраиваясь на своем месте. Полифем занял свое, завел машину, и мы поехали. «Куда?» — еще вопрос. Через несколько минут я его задала:

— Куда едем, Коля?

— Потерпи. Скоро увидишь.

— Ясно. К дяде Юре. Он жив?

Полифем кивнул:

— Конечно.

— Значит, он решил ненадолго умереть, чтобы друзья не досаждали, пока ты ищешь деньги? — Он опять кивнул. — Ребят в поезде ты убил?

— Я.

— Зачем?

— Вы были в купе втроем. Кто свистнул деньги, не трудно догадаться.

— И Макса ты? — сглотнув, спросила я.

— Его нельзя было оставлять в живых. Твоего Макса все равно бы нашли и душу вытрясли. А он знал про тебя, значит, был опасен.

Я смотрела прямо перед собой, чувствуя, как волосы на затылке начинают шевелиться. Мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы задать следующий вопрос.

— На кого ты работаешь?

Он как-то странно посмотрел, пожал плечами и ответил:

— Я думал, ты знаешь…

— Да ничего я не знаю… — Я зябко поежилась, неотрывно глядя в окно. — Случай, отпусти меня. Пожалуйста. Я уеду сегодня же к черту на кулачки, и никто никогда обо мне не узнает. Деньги у тебя, неужели так важно, привезешь ты меня или нет? — Я закусила губу, справилась с дыханием и попросила еще раз:

— Отпусти.

— Все надо доводить до конца, — мягко сказал он. — Давай кончим всё это.

* * *

Свет фар вырвал из темноты железные ворота, Полифем посигналил, и они плавно раздвинулись. По гравийной дорожке мы проехали в глубь двора. Дом, большой и мрачный, смутно вырисовывался на фоне темного неба. На востоке едва заметно светлело. «Хорошенькое утро, — подумала я. — Или ночь. Вообще-то, разницы никакой».

— Пушка где? — спросил Полифем, выходя из машины.

— Осталась в доме мужа. Другой не разжилась и теперь очень сожалею.

— Не говори глупостей, — сказал он и дверь распахнул. — Пошли.

Мы поднялись на крыльцо, он впереди с сумкой в руках, я за ним. Полифем нажал невидимую в темноте кнопку, вспыхнул красный огонек, и он произнес тихо:

— Это я. — Что-то щелкнуло, и дверь открылась.

— Богатый человек дядя Юра, — заметила я, заходя в холл. — Один дом краше другого.

— Нам прямо, — сказал Полифем и зашагал по коридору.

Мы вошли в комнату, обставленную как кабинет. Вдоль стен шкафы, и в них книги. «Интересно, кто эти книги читает? Не иначе как дядя Юра купил дом у знакомого литератора вместе с мебелью и библиотекой. Богатый человек, отчего ж не купить».

Сам дядя Юра сидел в кресле за огромным столом, настольная лампа освещала его и нас, углы комнаты тонули во мраке.

— Классная декорация для развязки, — заявила я, отодвинула стул и села.

— Здравствуй, дочка, — сказал дядя Юра голосом Санта-Клауса.

— Здравствуйте, — ответила я. — Должна сказать, что для покойника вы выглядите неплохо.

— Не будем говорить о пустяках.

— А о чем тогда? — искренне удивилась я.

Полифем поставил на стол сумку и замер справа от дяди Юры.

— Все? — спросил тот.

— Все, — кивнул Полифем.

— Ты был с ней у Цыгана?

— Пришлось, — пожал плечами Полифем. — Кто донес?

— Твоя Алена. Не стоило ездить, это будет трудно объяснить.

— Кому? Я привез деньги.

Дядя Юра перевел взгляд с сумки на меня.

— Ты ведь понимаешь, дочка…

— Вроде бы я просила меня так не называть. Мы с вами даже не родственники. Это первое. Теперь второе: деньги я ваши действительно свистнула, с моей точки зрения, вы это заслужили своими дурацкими хитростями. Вы сознательно втравили меня в гнусную историю, заведомо зная, что живой мне не выбраться.

— Я лишь попросил тебя отвезти деньги.

— Ага, — я хохотнула. — Ладно. Глупо вспоминать то, что уже не изменишь. Я взяла ваши деньги, которые вы свистнули у своих друзей…

— Это не мои деньги. Я ведь говорил: они принадлежат многим людям, я только храню их…

— Мне это не очень интересно. Меня больше интересует другое: я смогу покинуть этот дом? Я имею в виду, не вперед ногами, а собственным ходом и с головой.

Дядя Юра сцепил пальцы и маетно вздохнул. Ответ стал мне ясен. Я усмехнулась, вытянула ноги и стала смотреть на него. Разумеется, сам дядя Юра рук пачкать не станет. Выходит, Полифем? Мама моя… чертов любитель надрезов на шее… Я перевела взгляд на Полифема. Он стоял не шевелясь, точно истукан, руки сложены за спиной, а лицо тонуло в полумраке вместе с потолком и углами комнаты. «Если ты сейчас же не придумаешь что-нибудь выдающееся, — с тоской подумала я, — тебе не повезет. Да так, что никакое везение потом просто не понадобится». Тут одна мысль пришла мне в голову, незатейливая, но быстро все расставившая на свои места.

— Я хочу, чтобы ты меня правильно поняла, дочка, — начал дядя Юра. — Я просил тебя отвезти эти деньги…