Как бы поступила Клеопатра? Как великие женщины решали ежедневные проблемы: от Фриды Кало до Анны Ахматовой

Жозефина начала танцевать на улицах и в клубах и, несмотря на то что в начале карьеры ее считали «слишком темной и худой», сумела попасть в танцевальную труппу и в пятнадцать лет снова выйти замуж. В 1921 году она получила роль в гастрольной постановке эпохального негритянского мюзикла «Шаркай дальше» (Shuffle Along), которая открыла ей путь на Бродвей. Через четыре года ее пригласили в труппу, которая должна была выступать в Париже, в Театре на Елисейских Полях. Это приглашение изменило всю ее жизнь.

В Париже 1920-х годов живо интересовались Гарлемским ренессансом, американским джазом и примитивизмом, а Жозефина исполняла свой номер «танец дикарки», одетая лишь в юбочку из перьев. Такая фетишизация африканской культуры, конечно, сегодня бы ни за что не прошла, но Жозефина схватилась за эту золотую возможность обеими руками и просто наслаждалась ею. Она разъезжала по улицам на «Роллс-Ройсе» в сопровождении ручного гепарда, а перебравшись в престижное варьете Фоли-Бержер, поставила номер, который сделал ее по-настоящему знаменитой – для этого танца, напоминавшего современный тверк, она надевала лишь юбку-поясок, сделанную из блестящих бананов. Она отлично понимала разницу между выступлением и реальностью: «Поскольку на сцене я воплощала собой дикарку, в повседневной жизни я старалась быть как можно более цивилизованной».

С этого момента «Черная жемчужина» превратилась в настоящую сенсацию. Она стала самым высокооплачиваемым эстрадным артистом Европы – неплохо так для чернокожей американки. Она получила сотни предложений о замужестве, ею восхищались Хемингуэй, Пикассо, Фрида Кало и Колетт. Потом она расширила свой репертуар – стала не только танцевать, но еще петь и сниматься в кино. К сожалению, родная страна приняла ее без особого восторга, когда она приехала погостить, так что в 1937 году она стала гражданкой Франции и в третий раз вышла замуж.

Когда началась Вторая мировая война, Жозефина не бросила новую родину. Она была младшим лейтенантом во Вспомогательных женских военно-воздушных силах и сотрудничала с Сопротивлением, провозя секретные документы в сборниках нот и нижнем белье. После войны она была награждена Военным крестом, а позже – орденом Почетного легиона. В 1947 году, в очередной раз выйдя замуж, она купила замок XV века в Дордони. После болезненных и безуспешных попыток родить ребенка Жозефина в конце концов усыновила двенадцать детей. Она не просто хотела быть матерью: подбирая себе семью, она преследовала четкую политическую цель. Все дети были из разных стран, принадлежали к разным расам и религиям, и она называла их своим «Радужным племенем». Она, по сути, превратила свой замок в своеобразный утопический парк развлечений, чтобы посмотреть, как люди разного происхождения могут друг с другом уживаться. Похвальный эксперимент, но расти в таких условиях было, скорее всего, очень странно.

В соответствии со своими взглядами на здоровое многорасовое и мультикультурное общество Жозефина в 1950-е годы стала сотрудничать с движением за гражданские права в США, особенно с НААКП (см. «Роза Паркс»). Устроив в 1951 году сцену в пафосном «Сторк-клубе» в Манхэттене, после того как ее отказались обслуживать, Жозефина навлекла на себя гнев правых, которые назвали ее коммунисткой и смутьянкой. Впрочем, был и положительный момент: она нашла себе настоящую подругу – молодую актрису-блондинку, которая настолько оскорбилась тем, как обращались с Жозефиной, что ушла из «Сторк-клуба» вместе с ней. Дружба Грейс Келли с Жозефиной продолжилась до самой смерти последней.

В 1968 году расходы на шикарный замок привели Жозефину к банкротству, а «радужное племя» пришлось разделить между ней, ее родственниками и бывшим мужем; ставшая к тому времени принцессой, Грейс Келли подарила ей дом в Монако. Но через пять лет Жозефина добралась до новой профессиональной высоты, когда под восторженные аплодисменты снова выступила в США, в Карнеги-холле. Вскоре после этого, в 1975 году, она поставила большое шоу в Париже в честь пятидесятилетнего юбилея своего первого выступления в городе. Постановка вышла триумфальной, но всего через несколько дней божественную миссис Бейкер нашли мертвой в постели, окруженную газетами с хвалебными рецензиями. Двадцать тысяч человек провожали ее в последний путь; похоронили Жозефину с воинскими почестями.