Как было на самом деле. Три битвы

Сказание говорит, что бесчисленная рать неверных вторгается в Рим и Италию. Все верно. Согласно нашей реконструкции, античный Рим и «Италия» (Латиния = Рутения) — это метрополия Руси-Орды, то есть область Ярославля = Новгорода (Итиль — старинное название реки Волги). Сказано также, что «СО СТОРОНЫ РУСИ ИДЕТ ПОЖАР, КОТОРЫЙ РИМ СО ВСЕХ СТОРОН ОБЪЯЛ, и мчится преогромный волкодав в сопровожденье множества собак». Здесь тоже все правильно. Куликовская битва была кульминацией гражданской войны, развернувшейся на огромной территории всей Руси. И не только Руси. Завершающееся противостояние возгорелось по всей Европе, в тогдашних провинциях Ордынской Империи.

В метрополии Империи царские христиане (Мамай) сошлись в последнем смертном бою с апостольскими (Дмитрий Донской). Французский автор выразился хотя и обобщенно, но в целом правильно: «Русь напала на Рим». Напомним, что в 1380 году Москвы как столицы еще не было. На этом месте было лишь небольшое поселение, вокруг которого и развернулось Куликовское сражение. И лишь потом, в XVI веке, здесь, на ставшей священной благодаря битве земле, и возникла Москва как столица Руси-Орды = античного Рима.

Обратите внимание, что враги, напавшие на Рим, названы в поэме язычниками-магометанами. Тоже все верно.

Французское сказание появилось довольно поздно, в веке семнадцатом-восемнадцатом, то есть когда побежденные в Куликовской битве XIV века царские христиане были объявлены победителями (то есть апостольскими христианами) — «плохими язычниками». Кроме того, именно в эту эпоху только что возникшее магометанство отделилось от «христианского корня» и тоже было объявлено «врагом христиан». Эти обстоятельства вновь и вновь подчеркивают, что французская поэма создана в XVII—XVIII веках.

Отметим, что вождем^Орды, напавшей на войско Донского, назван хан МАМАЙ. А главным полководцем «язычников-магометан» поэма назвала короля ГАЛАФРА. Как мы ниже увидим, ГАЛАФР — это попросту легкое искажение библейского имени ГОЛИАФ, то есть одного из дубликатов Мамая. Так что и здесь свидетельства франкского сказания правильны.

4.4. Колебания Дмитрия Донского и колебания графа Гильома перед битвой

Французская поэма говорит, что граф Гильом был напуган нашествием язычника Галафра. Сначала во сне: «Он, граф, сидит под деревом в кустах И ДО СМЕР1 И НАПУГАН видом пса, а тот наносит лапою удар, и падает Гильом к его ногам». А потом и наяву Гильом восклицает: «Помилуй бог! Нам стольким королям не дать отпор». И только после того, как соратник Бертран удивляется таким колебаниям, Гильом наконец посылает гонца для сбора войска.

Совершенно аналогично «Сказание о Мамаевом Побоище» сообщает следующее: «И прослышал князь великий Дмитрий Иванович, что надвигается на него безбожный царь Мамай со многими ордами и со всеми силами, неустанно ярясь на христиан и на Христову веру... и сильно опечалился князь великий Дмитрий Иванович из-за нашествия безбожных. И став пред святою иконою господня образа, что в изголовье его стояла, и упав на колени свои, стал молиться», [143:1], [771].

Более того, сначала Дмитрий ХОТЕЛ ДАЖЕ ОТКУПИТЬСЯ от Мамая, умаслить его: «Князь же великий Дмитрий Иванович послал к нечестивому царю Мамаю избранного своего юношу, по имени Захарий Тютчев, испытанного разумом и смыслом, ДАВ ЕМУ МНОГО ЗОЛОТА и двух переводчиков, знающих татарский язык», [143:1]. Но это не помогло. И тогда князь Дмитрий, наконец, разослал гонцов по всем своим городам, чтобы те направили ему воинов на битву с Мамаем.

5. Великий святой благословляет

колеблющегося вождя ополчения на битву с язычниками. Вдохновленный вождь решается на сражение и собирает ополчение

5.1. Свидетельство французского сказания «Коронование Людовика»

Сказано: «В престольный храм пришел Гильом с рассветом, а мессу там служил Христов наместник, когда нежданно два гонца приспели с нерадостным для христиан известьем: громят магометане край окрестный, твердыни Капуи в руках неверных...

Святитель побледнел, спросил поспешно, где тот, кого зовут Рукой Железной (граф Гильом. — Авт.); а граф лежал, на мраморе простертый, МОЛЯСЬ, ЧТОБ СИЛА В НЕМ НЕ ОСКУДЕЛА... Не стал святитель ни минуты мешкать, взял посох, тронул им плечо пришельца, вскочил Гильом, открыл лицо немедля... И рыцарю сказал Христов наместник: “Явите, ради бога, милосердье — нам помогите отразить неверных”.

“Бог видит, — молвил граф Гильом, КОЛЕБЛЯСЬ, — паломником я в край явился здешний СО СВИТОИ, МАЛОЛЮДНОЮ ЧРЕЗМЕРНО: ЛИШЬ ШЕСТЬДЕСЯТ БОЙЦОВ СО МНОЮ СМЕЛЫХ. НА СТОЛЬКИХ КОРОЛЕЙ МНЕ ГРЯНУТЬ НЕ С КЕМ”.