Как было на самом деле. Три битвы.

Тит Ливий значительно более подробен. Он как римлянин больше знал о гибели вождя римлян, чем грек Полибий. «Почти три часа дрались — и повсюду жестоко, но особенно вокруг консула (Фламиния — фараона. — Авт.). С ним были лучшие воины, и он бесстрашно устремлялся туда, где его солдатам приходилось туго. Его замечали по оружию: неприятель старался изо всех сил его захватить, а сограждане — уберечь. Его узнал всадник-инсурб по имени Дукарий, знавший консула в лицо и крикнувший своим землякам: “Эй, вон тот самый, кто уничтожил наши легионы, кто разорил наш город и наши земли: принесу его в жертву Манам наших сограждан, подло им погубленных”. Пришпорив лошадь, он помчался в гущу врагов, снес голову оруженосцу, кинувшемуся наперерез, и пронзил копьем консула; триарии помешали ему снять с убитого доспехи, прикрыв его своими щитами. И тут началось почти повальное бегство». ХХП:6, с. 64.

Заодно мы узнали имя солдата, сразившего египетского фараона. Его звали Дукарий. Поздние художники посвящали этому моменту сражения чисто условные красивые картинки, выдумывая их из головы (см., например, рис. 31).

Согласно русским источникам, библейский «фараон», преследовавший османа Моисея, был, скорее всего, галичским князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой, рис. 37.

Рис. 37. Благоверный князь Димитрий Юрьевич Шемяка.«Древо государей Российских». Роспись Парадных Сеней Г ИМ, Москва. Взято из Википедии

Сообщается, что ОН ТОЖЕ ПОГИБ, БЫЛ ОГРАБЛЕН ВАСИЛИЕМ, рис. 38. То есть ОСМАНАМИ. Так

что факт убийства фараона здесь тоже подтвержден, но, правда, не в сражении.

Рис. 38. «Смерть Шемяки». М. Федоров, Н. И. Соколов (1831—1921), гравёр К.Р. Вейерман: Иллюстрация к заметке о постановке на Императорской московской сцене пьесы Д.В. Аверкиева «Темный и Шемяка» в издании «Всемирная иллюстрация». СПб.: Издание Германа Гоппе, 1873. Т. IX, № 9 (217). С. 133, 136,138

8. «Всеобщая История» Полибия несет в себе черты развлекательного приключенческого романа.

Это поздний стиль эпохи XVII века

8.1. Персонажи Полибия — полководцы, консулы, выдающиеся деятели — вдохновенно произносят длинные эмоциональные речи, которые «древний Полибий» преподносит как якобы буквальные стенограммы, записанные очевидцами

Текст Полибия высоколитературен. Он часто морализирует, пускается в длинные философские рассуждения, рассказывает о тайных мыслях, обуревавших выдающихся людей. Кто что и как думал, о чем размышлял в тишине. Полибий проникает в души и разоблачает скрытые эмоции героев. Это особенно заметно в его книгах XI—XXXIX. Он цитирует, якобы прямым текстом, длинные выступления и речи персонажей. Вот, например, якобы прямая речь, выступление родосского посла во время этолийской войны. Занимает у Полибия целых ДВЕ СТРАНИЦЫ, Х1:4,5,6, с. 11—15.

Посол якобы восклицает: «... Не первый и не второй раз мы обращаемся к Вам теперь с просьбою о мире... Мысли наши мы выскажем откровенно, а вы, если только рассудительны, выслушайте нас спокойно...» И так далее. Очень эмоционально и красиво.

Или вот, например, речь Публия, обращенная к войску. Тоже на две страницы. Прямая речь, якобы записанная дословно. Непонятно только кем.

«...Какая же из этих двух причин была у вас, спрашиваю я... Когда же дела наши шли лучше? Когда победы Рима были многочисленнее? Когда солдат ожидало более светлое будущее, чем теперь? ...», Х1:28—29, с. 29—30. Тоже весьма эмоционально и страстно. Особенно про светлое будущее.

Или вот прямая речь Ганнибала к Публию (на целую страницу) и ответное выступление Сципиона, тоже на одну страницу.

Ганнибал: «...Посему я готов кончить вражду, ибо собственный опыт научил меня понимать, сколь изменчиво счастье.. . Только, Публий, я сильно боюсь, что ты не внемлешь моим увещеваниям... ибо ты слишком молод еще...», XV:6— 8, с. 94—96.

И тому подобное. Мы не будем перечислять все такие фрагменты. Их слишком много.