Как было — не будет

Виктор достает блокнот, записывает ее телефон и говорит на прощанье:

— А в институт вы точно поступите.

Дома Алька никому ничего не говорит. Молча ест на кухне. Молча проходит мимо Зинаиды в комнату. Мать спрашивает:

— Ты что такая?

— Устала, — отвечает Алька.

Мать смотрит на нее с обидой. Алька знает этот взгляд, за ним последует вздох. И сердитый голос, в котором жалость и досада: «Заколдованный он, что ли, этот институт. В школе хорошо шла, занималась, не бегала… Может, учителей нанять?» Альке нож в сердце эти слова. Но на этот раз мать говорит:

— На заводе у отца школа открывается. Бухгалтерская. Год учиться.

— Мама! — Алька смотрит ей прямо в глаза, если мать продолжит, она скажет: «Что ты от меня хочешь? Я работаю, приношу девяносто рублей. Оставь меня в покое». Но мать не продолжает, и Алька садится к телевизору. Женщина в черном длинном платье поет у рояля: «Зачем тебя я, милый мой, узнала? Зачем ты мне ответил на любовь?..» Алька зажмуривается и видит Виктора. Шарф у него выбился из-под пальто, брови уголочками. «Давайте встретимся». — «Мы ведь уже встретились, — Алька смотрит на него веселыми глазами, — давайте лучше не расставаться». — «А разве так можно?» — Он растерян, боится, что она уйдет. «Можно! — говорит Алька. — Давайте вашу руку, и пойдем, пойдем…» И они идут, идут. Полы их пальто развеваются, щеки горят, незаметно ноги отрываются от земли, и они летят. Над заводской трубой Алька толкает Виктора плечом, мол, пора сворачивать, и слышит голос отца:

— Алюша, поднимайся и ложись-ка спать по-человечески.

На рассвете Алька позвонила Наташе из автомата:

— Наташка, приходи пораньше, есть новости.

— Какие еще новости? — Голос у Наташи сонный: звонок разбудил ее.

— Умрешь, какие новости. Невероятные.

Наташа оживает:

— С кем-нибудь познакомилась?

— Вот именно.

Наташа бросает трубку, и через час девчонки встречаются у дверей магазина. Ходят по тротуару взад-вперед и говорят, перебивая друг друга.

— Алька, ты должна себя продумать. Я тебе дам жидкую пудру восточного тона.

— В этом пальто все пропадет. Видишь, какое пальто? — отчаивается Алька.

— Пальто тоже можно продумать. Я тебе дам мохеровый шарф. Повяжись вот так — закроешь воротник. А в кафе снимешь пальто и набросишь шарф на плечи.

— В каком кафе?

— Ты что — дура? — вскипает Наташа. — Он пригласит тебя в кафе. В кино с ним ходить не смей. В кино ходят знаешь кто? Влюбленные пятиклассники и пенсионеры. Ты должна с первой минуты правильно поставить себя.

Алька думает о встрече, и сердце ее тарахтит, как перед экзаменом. Она думает о встрече весь день, и заведующая секцией делает ей замечание:

— Фролова, где вы витаете?

Алька вздрагивает и видит перед собой длинного парня с длинным, сосредоточенным лицом, который через прилавок пытается достать с полки шапку. Алька подает ему «пирожок» из серого каракуля, и парень неуверенно кладет его себе на голову.

— Вам бы лучше с козырьком или шляпу, — говорит она.

Парень двумя пальцами снимает «пирожок» и жалобно говорит Альке:

— Меховую бы с козырьком.

— Приходите в конце месяца, — шепотом говорит она ему, — в конце месяца бывают приличные шапки.

Она не замечает, что дарит ему фразу, которую приготовила парню в свитере крупной вязки. Парень в свитере может не приходить, и этот может не приходить в конце месяца. Никто из них Альке не нужен. Но парень нахлобучивает на голову свою выгоревшую кепку и говорит:

— Я приду. В конце месяца. Вы меня только не забудьте.

Алька поднимает левую бровь и милостиво улыбается:

— Постараюсь.

В субботу она идет к Наташе. Та встречает ее и прямо у порога, не теряя времени, начинает давать советы:

— Только ты, пожалуйста, все запоминай. Что он скажет, как посмотрит. Я потом тебе растолкую его истинные намерения.

Альке жутко. Она сидит перед зеркалом, смотрит на себя и Наташу, которая вертится вокруг нее с щипцами для завивки, и ничто возвышенное не идет ей в голову.

— Наташа, — говорит она, — а что мне говорить? О чем говорят на свиданиях?

— Здрасте! — Наташа плюет на раскаленные щипцы, и те тоже возмущаются. — Ничего тебе говорить не надо. Пусть он расшибается. А ты просто реагируй. «Вы в этом уверены?», «Это я уже слыхала». Гляди на него загадочно, и на первый раз хватит.

Наташа накладывает на Алькино лицо восточный тон, рисует на веках черные полоски и прыскает духами «Черный нарцисс».

— Ты добрая, Наташа, — говорит Алька, — ты очень дружеская!