Как быстро выйти из кризиса

А что мы выиграем? Стабилизируется и начнёт расти рубль. Банки начнут все средства тратить на кредитование, потому что альтернативная халява в виде спекуляции валютой закончится, а на чём-то зарабатывать же надо. Прекратится отток капитала, перестанут падать резервы. На самом деле они начнут расти даже при низких нефтяных ценах, потому что в результате введения вышеописанного рубль начнёт укрепляться слишком быстро, что нам сейчас не очень выгодно, а способ предотвращения этого — покупка валюты Центральным банком. Но всё это свободный рынок, а то, что происходит с нами в последние месяцы, есть результат вовсе не рыночной стихии, а целенаправленной атаки на нас. Притом даже не спекулятивной, с целью заработать, как в своё время Сорос на фунт, а чисто политической атаки наших врагов — США и их прихвостней (других врагов у нас в мире нет) — с целью нас уничтожить. Так вот, введение валютного регулирования драматически ограничивает их возможности по атаке на нашу финансовую систему. Нет, обвалить цены на нефть они по-прежнему могут, и нам от этого плохо, но это и для них не «гуд». Потому что, во-первых, саудиты и их коллеги и сами стонут от таких цен, долго они их не выдержат, их бюджет, даже скорректированный под 40-миллиардный дефицит, свёрстан под 80 долларов за баррель, а не под 14 долларов, как в 1986 году. А во-вторых, потому что в отличие от 1986 года США сейчас сами самый большой в мире производитель нефти, больший, чем и Саудовская Аравия, и Россия. Причём нефть там дорогая по себестоимости. А считать, что американские власти могут плевать на интересы собственной нефтяной индустрии и её лобби, — верх наивности. Да, президент Обама радостно заявляет, что низкие нефтяные цены выгодны США, потому что население меньше платит за бензин, но не сомневаюсь, что ему вскоре всё объяснят. Производители того самого бензина и объяснят. То есть нефтяные цены хороши как недолгая артподготовка, а саму атаку по их стратегии осуществляет финансовый сектор. И вот изложенное выше является укреплением, которое эта атака преодолеть не в силах. Поэтому их пятая колонна в нашей стране, в том числе в правительстве, и заходится таким истошным воем при словах о валютном регулировании. Так что на вопрос, а на какое время его надо вводить, я бы ответил — навсегда.

Но главное не в этом, а в том, о чём речь пойдёт далее.

Кредитная эмиссия

Если меня попросят назвать одну самую большую проблему российской экономики, я, не задумываясь, назову не административный произвол и коррупцию, не отсутствие адекватной правовой системы, не слабость возникшей на грабеже государства элиты, а нехватку денег в экономике, особенно средних и длинных. Какая разница, как работают органы, если нет крови?

Всегда считалось, что для адекватного функционирования коэффициент монетизации должен составлять 80–120% ВВП, но это давно устарело — в Европе он действительно составляет около 110%, но в Китае почти 200%, а в США под 300% (официально 60%, но у них просто другое соотношение разных агрегатов, при пересчёте с одинаковыми подходами получается около 300%). В России между 40% и 50%. Казалось бы, комментарии излишни, но они всё же нужны.

Нехватка денег выражается в России в первую очередь не в увеличении доли бартера в экономике, как это положено по классической теории, а в нехватке кредита. Эта нехватка выражается как в запретительных процентных ставках по нему, так и в очень большой трудности получения кредита всеми предпринимателями и компаниями, кроме самых крупных, даже по этим ставкам. Можно сколько угодно говорить о том, что процентная ставка складывается на конкурентном рынке и отражает у нас тот факт, что хороших заёмщиков мало и давать некому, но бывают рынки продавца, а бывают покупателя. Так вот, наш рынок банковских кредитов — ярко выраженный рынок продавца, что и позволяет банкам изгаляться над заёмщиками, а не бегать за ними. Когда «вас много, а я одна» — тогда, конечно, зачем давать кому-либо кроме «Газпрома». Только важно понимать, что у нас это следствие не малого количества банков, а нехватки денег. Притом нехватка кредита приводит и к отсутствию развития бизнеса, и к ограничению спроса на всё, и к ещё одному менее заметному последствию. В условиях нехватки любого ключевого ресурса всегда происходит консолидация. Это значит, что вместо большого количества игроков их оказывается мало, но очень крупных — у нас так и есть, и это в первую очередь следствие нехватки денег (хотя и административного давления тоже). А это, как любой снижающий конкуренцию фактор, приводит к ограничению развития и к росту цен. Притом высокие ставки, и напрямую их повышают через инфляцию издержек. Так нехватка денег и как её следствие высокие ставки оказываются не анти-, а проинфляционным фактором.