Как быть духовным в недуховном мире

Во время моего 44-летнего путешествия я испытал много озарений и нашёл инструменты, которые помогли мне исцелить мои психологические проблемы и обрести глубокое чувство счастья и гармонии. Я не ожидаю, что мой подход будет работать для всех, и я, конечно, не ожидаю, что современные демократические государства начнут продвигать моё духовное мировоззрение. Тем не менее, я вижу, что общество вынуждено рассматривать альтернативы нынешнему материалистическому подходу, и я думаю, что мы должны быть готовы к тому, чтобы начать вести открытые дебаты о том, что мы за существа. Что значит быть человеком? Что делает нас людьми? Каковы наши основные потребности?

Я считаю, что у нас есть набор материальных потребностей, но у нас также есть набор нематериальных потребностей. Материальные потребности заботятся о выживании и функционировании наших физических тел, но они не обеспечивают нашего психологического выживания или душевного равновесия. Поэтому я думаю, что современные демократические государства прямо сейчас сталкиваются с кризисом психического здоровья, который вынудит нас перейти от общества всеобщего материального благополучия к обществу всеобщего душевного благосостояния.

Как я уже сказал, то, через что прошли миллионы духовных людей за последние десятилетия, – это новаторские усилия, которые потенциально могут помочь обществу совершить этот переход. В конце концов, мы, духовные люди, имеем прямой, личный опыт в том, как взять на себя управление нашим психическим здоровьем и психологическим благополучием. Мы продвинулись дальше, чем средний человек, и я рассматриваю это как ресурс, из которого общество могло бы извлечь выгоду и использовать это. Однако тут возникает «но».

Универсальный подход

На мой взгляд, духовным людям есть что предложить обществу, но это не то, о чём может подумать большинство духовных людей. Когда я был молод и только обрёл духовные учения, я был переполнен юношеским энтузиазмом и думал, что решение всех проблем общества состоит в том, чтобы обратить всех к моему конкретному духовному учению и движению. Сегодня я считаю это безнадёжно наивным с моей стороны.

Когда я смотрю на тысячи духовных людей, которых я лично встречал, и когда я смотрю на духовных людей или людей нового века в целом, одна вещь выделяется для меня. Мы являемся духовными людьми потому, что приняли определённый взгляд, определённый подход к жизни. Когда я смотрю на это со стороны, я вижу, что эта точка зрения нейтральна и универсальна. За всем этим стоит набор универсальных представлений о том, как функционирует человеческая психика. Эти идеи столь же нейтральны, как и знания о гравитации или функциях тела. Они не являются специфическими для конкретной религиозной традиции, но иногда они включены в конкретную религиозную традицию. Они не являются специфическими для конкретного духовного учения или учителя, но иногда они встречаются в конкретном учении и выражаются конкретным учителем.

Когда я смотрю на духовных людей в целом, я вижу, что большинство из них принадлежит к определённому духовному учению, организации или учителю. Большинство из них думает, что решение всех проблем состоит в том, что общество официально признает их традицию, учение или гуру, как оно признало христианство официальной государственной религией. Для меня это просто нереалистично. Я не думаю, что это когда-нибудь случится. Мы просто вышли из эпохи, когда одна религия может доминировать в обществе (по крайней мере, в современных демократических государствах). Однако сохранение этой мечты мешает духовным людям оказывать то положительное влияние на общество, которое мы могли бы оказать, если бы смогли перейти от пропаганды конкретного учения к пропаганде универсальных идей. Позвольте мне изложить это в более широком контексте.

Я жил в Дании до 1987 года, потом переехал в Соединённые Штаты. Там я прожил 22 года, а затем переехал в Эстонию, где прожил пять лет (с десятью месяцами в Швеции). Затем я вернулся в Данию в 2014 году. Дело в том, что я вырос посередине между капиталистическим Западом и коммунистическим Востоком. Я жил в самой капиталистической стране мира, и я жил в бывшей советской республике. Во время моего пребывания в Эстонии я изучал, как люди реагировали на то, что их заставляли жить в коммунистическом обществе.

Кое-что бросалось в глаза. Во-первых, я спросил одного хорошего друга, как они смотрят на потенциальную войну, особенно ядерную, которой я так боялся в детстве. Он ответил, что они никогда особо не беспокоились об этом, потому что знали, что большая часть российских технологий просто не будет работать. Жаль, что я не знал этого в 12 лет.