Как быть плохой

Джесси вдруг, яростно крутанув руль направо, сворачивает на обочину дороги – так резко, что я чуть не вскрикиваю – и так же яростно жмет на тормоз. Я ожидаю, что сейчас она развернет машину, и мы поедем назад. Но Джесси не делает этого.

– Ты с ума сошла? – фыркает Викс.

Вместо ответа Джесси, не сказав ни слова, отстегивает ремень безопасности, открывает дверь машины и выбегает в ночь.

Судя по всему, перемирие между девчонками закончено.

Глава 27. Джесси

– О господи! – восклицает Викс. – Вот ненормальная!

Голос ее доносится сквозь открытое окно машины до того места, где я стою одна посредине пустоты. Вокруг ни огонька. Справа от меня – пустынное шоссе, а слева – водоем, наверняка кишащий какими-нибудь пиявками и прочими болотными гадами. Если бы Викс стояла сейчас рядом со мной, я бы точно столкнула ее в это болото. Все, хватит уже с меня! С Викс я порываю!

– Не поминай имя Господне всуе! – кричу в ответ я.

– А вот хочу и буду! Имя Господне! Имя Господне! Имя Господне! Что, съела? – смеется Викс.

– Если ты поминаешь имя Господне, значит, ты веришь, что он существует! – отвечаю я. Я прекрасно знаю, что на самом деле это далеко не всегда так – но так обычно говорит моя бабушка Ми-Мо, когда кто-нибудь произносит «О боже!» или «господи!» в качестве ругательства.

Все, хватит! Я считала Викс подругой, но, как оказалось, никакая она мне не подруга. В одном лишь она права – надо смотреть на вещи трезво и понимать, что любые отношения рано или поздно закончатся. И сегодня моим отношениям с Викс пришел конец. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

– Разве ты не видишь, – слышу я голос Мэл, обращающейся к Викс, – что Джесси явно чем-то расстроена? Пойди к ней, поговори, помирись…

– Да ну ее к черту! – отвечает Викс таким голосом, что у меня исчезают последние сомнения по поводу того, стоит ли мне прекратить дружбу с ней. – Она всю дорогу чем-то расстроена! Не знаю, как тебя, а меня она уже заколебала! Она заколебала всех – даже своего ненаглядного бога, и Иисуса Христа, и Божью Матерь, и кто еще там есть…

Мне хочется перенестись отсюда куда-нибудь за тридевять земель – все равно куда, лишь бы подальше от Викс. Например, в Канаду. Есть там этот канадский творожный сыр, о котором рассказывала Мэл, и не думать ни о чем. И пусть мама тоже будет там. И пусть все будет хорошо… Пусть у меня начнется новая жизнь, и я сама буду чистой, словно ребенок, только что вынутый из крестильной купели…

Из моего горла невольно вырывается стон.

– Иди к ней, – снова повторяет Мэл.

– Да не пойду я к ней! – фыркает в ответ Викс. – Это от тебя она взяла моду чуть что останавливать машину и выскакивать из нее – вот ты и иди к ней сама и поговори! Что ты, что она – две истерички!

– Я истеричка? – возмущается Мэл.

– А то нет! Кто кричал: «Останови машину, останови машину!»?

«Ну и мерзкая же эта Викс! – думаю я. – Неудивительно, что Брэди ее бросил!»

– Неудивительно, Викс, что Брэди тебя бросил! – говорю я вслух.

Из пруда рядом со мной вдруг раздается всплеск, а затем какой-то звук, похожий то ли на кваканье лягушки, то ли на кряканье утки.

– Ты это слышала? – спрашивает Мэл у Викс.

– Ну слышала, и что дальше? Мало ли что скажет эта психопатка?

– Нет, я не про то, что сказала Джесси…

– Черт побери, как вы мне все надоели! – восклицает Викс.

Судя по звукам, Викс вылезает из машины и яростно захлопывает за собой дверь. Я не оборачиваюсь.

Из пруда снова слышится кваканье… нет, пожалуй, все-таки кряканье утки.

– Ну вот, Джесси, – произносит Викс, подойдя ко мне, – я стою рядом с тобой. Скажи спасибо Мэл, это она меня уговорила. Ну и что ты мне скажешь?

Я вдруг начинаю рыдать в три ручья.

– Джесси? – растерянно произносит Викс.

Я продолжаю рыдать, громко всхлипывая, сама того не желая, но не в силах остановиться.

– Джесси, что с тобой? – Судя по голосу Викс, от ее недавнего раздражения уже не осталось и следа. – Джесси!

– Моя мама участвовала в конкурсе мокрых футболок, – произношу я, сама не отдавая себе отчета в том, что я говорю. – Она надела свою самую обтягивающую футболку, а эти пьяные идиоты поливали ее грудь из шланга…

– Ничего не понимаю! – восклицает Викс. – О чем ты говоришь, Джесси?

Из пруда снова доносятся какие-то звуки.

– Да что у вас там происходит, девчонки? – окликает нас Мэл. – Возвращайтесь в машину!

– И я назвала ее шлюхой, – продолжаю рыдать я. – Родную мать – шлюхой! Что я за дочь после этого?! А вдруг бог…

– Так вот из-за чего ты так переживаешь? – произносит Викс. – Что твоя мама участвовала в каком-то конкурсе мокрых футболок? Нашла из-за чего переживать!

– А вдруг бог хотел наказать меня, а не ее? – говорю я, словно в бреду.

Викс вдруг крепко-крепко обнимает меня – так же, как тогда в Эпкоте. Несмотря на то, что по-прежнему ничего не понимает…

– Ну, Джесси, ты и чудик! – смеется она. – Бог тебя наказал? Чем же? Тем, что я, такая сволочь, все время задираю тебя?

– Тем, что послал моей маме рак, – говорю я.