Как читать книги

– Папа, она плакала от жалости к себе, – сказала Кристи с ноткой истерики на одну-две отметки ниже предела для слуха любого человека, но пугающе отчетливо для слуха Фрэнка.

Фигурой Кристи пошла в мать, и так же была одержима фитнесом и обладала той же сверхъестественной способностью не слышать то, что слышать не желала.

– Девица убила мамочку. Не смей ее жалеть, ни йоты жалости! – Она промокнула лицо салфеткой, выдернутой откуда-то из-под завалов на прокурорском столе.

Том, дай бог ему здоровья, поймал взгляд тестя. «Нормально держишься, Фрэнк».

– Мне приходилось выступать обвинителем самых разных претендентов на «Оскар», – сказал Ширан, – но по сравнению с этой Мерил Стрип годится лишь на роль Третьего Пастуха в рождественском утреннике первоклашек школы Святого Патрика.

Фрэнк прикрыл глаза и задумался, представил только что обработанный стальной куб, почти разумное существо, материальный объект, он пел в его руках, он знал свои характеристики, возможности, пределы. Металл успокаивал его, всегда успокаивал.

– Папа, – с нажимом сказала Кристи, – не отвлекайся. – Даже в хорошие времена она говорила курсивом.

– Дорогая. – Это уже Том, и слава богу, что он здесь – его спокойный зять, человек с неизменным нейтралитетом.

– Мистер Ширан, – сказал Фрэнк, – если я правильно понимаю, вы просите меня отсидеть суд как бы в виде экспоната.

– «Экспонатом», мистер Дейгл, будет Вайолет Пауэлл, бессовестная женщина весом пятьдесят девять килограммов с уровнем алкоголя в крови в ноль целых восемнадцать сотых. Перевожу: пьяная в зюзю, ужравшаяся в хлам. Простите меня, мистер Страйт. – С утрированной невозмутимостью он сцепил мясистые пальцы. – Вайолет Пауэлл, думая лишь о собственных развлечениях, приняла решение сесть за руль машины своего бойфренда. Решение это она приняла сама. Под воздействием пока не установленной дозы окси, о которой вы еще услышите на суде, она, двигаясь на юг по Шоссе 88, пересекла разделительную линию в тот самый момент, когда ваша законопослушная супруга, двигаясь на север по Шоссе 88, ехала в универмаг «Л. Л. Бин», чтобы вернуть джинсы классического покроя, размер два. Вайолет Пауэлл совершила эти действия по своей доброй воле, и любой порядочный человек хотел бы знать почему. – Он помолчал. – Почему? – Тут он развел руки в стороны для заключительного аккорда. – Потому что ей так захотелось, мистер Дейгл. – И он выпучил водянистые глаза. – Ей так захотелось.

Ширан напоминал Фрэнку какого-то актера – из тех, кто играет одних и тех же персонажей в веренице разных фильмов, и, пытаясь вспомнить имя актера, Фрэнк осознал, что Ширан тоже актерствует. Это был спектакль, и прокурор ожидал аплодисментов или что там в этом номере программы окажется им заменой.

– Папа, ты хоть слушаешь? – Он слышал сопение Кристи возле своего правого уха, и это разрывало ему сердце.

– Кристи, я любил твою мать, – сказал он и уронил лицо в ладони.

Невзирая ни на что, это была правда. Он женился на волевой женщине из энергичного семейства, державшего бизнес по утилизации металлолома. Она хотела пять детей. Пять! Пожалуйста, согласился он, на здоровье, и это было искренне: отец пятерых детей – ну здорово же, но осуществиться тому было не суждено, и Лоррейн винила его. Не словами, а тем, с каким остервенением она растила Кристи, тем, что за годы очерствела и ее энтузиазм остыл, как остывали материалы, с которыми он работал изо дня в день. В начале их брака Лоррейн была как свинец, мягкая и податливая, гибкая и отходчивая, но с годами преобразилась в высокоуглеродистую сталь, став прочной, твердой и износоустойчивой.

Однако Фрэнк ведь не из тех, кто боится трудностей. Он любил Лоррейн такой, какой она была, как бы она ни преображалась за годы их совместной жизни. Он с самого начала замечал признаки жесткой и выносливой женщины в мягкой любящей девушке, на которой женился. И если он сразу почувствовал жесткую женщину в мягкой девушке, разве не было само собой разумеющимся, что если как следует постараться, всегда можно найти мягкую девушку в жесткой женщине? И если бы он мог сейчас найти ту мягкую девушку, разве это не разбило бы ему сердце?

Часы тикали, отбивая секунды, но он не шевелился, уединившись за ладонями, чашей закрывавшими его лицо.

– Папа?

– Мистер Дейгл? – Ширан шумно отодвинулся на стуле, колесики скрипнули. Пара капель смазки не помешала бы. – Мистер Дейгл.

– Мы точно не знаем, ехала она возвращать джинсы или нет, – подняв голову, сказал Фрэнк. – Просто для ясности.

Кристи резко повернулась к нему. У нее было точеное лицо Лоррейн с ее же непримиримым выражением.

– Джинсы лежали на пассажирском сиденье, а чек в сумке, мамулечка мне сказала, что они сидели как-то не так, что бедра в них выглядели странно! Крой этих джинсов не для стройных женщин! – Она развернулась к мужу: – Что он себе думает?

А Фрэнк думал: «Кристи, тебе сорок лет. У тебя два почти взрослых сына. Пожалуйста, перестань называть ее мамулечкой». Но вслух он сказал: