Как читать романы как профессор. Изящное исследование самой популярной литературной формы

Вы выбираете роман, открываете первую страницу, и сердце тоскливо замирает. Почему? Нет числа, нет названия. Другими словами, нет глав. Перед вами унылая перспектива жизни без перерывов, длинного-длинного перехода через дикое поле повествования. Какая разница, есть в нем главы или нет? Я имею в виду смыслы и поверхностные, и глубокие. Если в тексте нет глав, когда вы выключаете свет и ложитесь спать? Когда балуете себя печеньем или чашкой горячего шоколада? Когда ощущаете, что куда-то добрались? Но разбиение на главы – и сам текст, отделяющий их, – это не просто места отдыха на пути чтения. Если оно выбрано верно, главы говорят нам, что произошло нечто значительное, что прошло какое-то время, что-то сделано общими усилиями, что повествование двинулось дальше. Если же выбор неверен, мы узнаем лишь, что с последнего пробела в тексте прошло 3987 слов. В идеале главы существуют, чтобы вместить в себя полноценный блок истории. Иногда у них есть умные названия, объясняющие нам, о чем сейчас пойдет речь. У них могут быть начала, середины и концы. А в современных романах они бывают больше похожи на самостоятельные рассказы, как будто бы вовсе не составляющие единого, цельного повествования. Но, независимо от формы и внешних признаков, у глав есть своя цель, завлекающая читателей, и есть смысл, причина, почему они выглядят именно так, а не иначе.

А ведь когда-то о главах шла дурная слава. Это было во время модернистов, и отвращение, которое его представители – Джойс, Вулф, Фолкнер и компания – чувствовали к главе, отражало на самом деле их отвращение ко всему викторианскому. Видите ли, викторианцы до предела усовершенствовали главу, основной элемент их совершенного линейного повествования. Британские романисты девятнадцатого века идут от начала до конца так размеренно и плавно, что, напиши вы хоть тысячу романов, лучше, чем у них, все равно не получится. У них все происходит как по часам или, вернее, как по календарю. Они были линейными потому, что представляли собой сериал, где действие развивается линейно. Через несколько глав мы еще вернемся к тому, как и почему это происходило.

С точки зрения сюжета форма викторианского романа представляла собой несколько смайликов большого размера, соединенных в цепочку. Каждый эпизод начинался с высшей точки предыдущего, исход которого оставался неизвестным; потом напряжение несколько ослабевало, действие разгонялось в двух-трех главах, а ближе к концу снова резко взлетало к следующей высшей точке. Главы были составными частями этой структуры. Автор, не надеясь сохранить высокое напряжение заключительного эпизода последнего месяца, был вынужден осторожно снижать его – никто ведь не любит грубых посадок – до уровня, где уже можно было управлять, до очень умеренной интенсивности. Именно на этом уровне развивалось действие большинства глав. Часто ближе к концу главы, находившейся в середине эпизода, появлялся маленький всплеск, а за ним следовал большой всплеск в конце главы, которая заканчивала очередной выпуск.