Как делается кино

В фильме «Долгий день уходит в ночь» был такой кадр с Кэтрин Хепберн. Она обходила комнату дважды, при этом говоря все более исступленно. Борису Кауфману потребовалось четыре часа, чтобы выставить свет. Еще один подобный кадр был в «Вопросах и ответах»: когда молодой работник избирательного штаба сообщал результаты голосования перед компанией политиков. В «Группе» мы сделали обратное. Там девушки должны были периодически собираться посплетничать за чашкой кофе. Это могло быть у кого-нибудь дома или в кафе. Каждый раз за столом сидели четыре или пять из них. Мне хотелось зрительно увязать эти эпизоды. Камера на тележке перемещалась по рельсам вокруг стола, снимая девушек. Мы двигались достаточно быстро, чтобы придать сценам невесомый, беспечный дух, ведь эти посиделки всегда были для персонажей источником воспоминаний о счастливых временах в колледже.

Одним из самых сложных с точки зрения постановки света был первый кадр в комнате присяжных ленты «12 разгневанных мужчин». Он длится почти восемь минут. Мы знакомимся со всеми двенадцатью присяжными. Кадр начинается над вентилятором, который позже сыграет свою роль, и заканчивается чередой средних планов каждого персонажа. Я снял это с крана. Платформа с краном перемещалась между тринадцатью намеченными позициями внутри небольшой площадки и около нее. Стрела крана, на которой помещалась камера, занимала одиннадцать различных положений по горизонтальной оси и восемь – по вертикали. Борису Кауфману понадобилось семь часов, чтобы осветить кадр. Мы сняли его за четыре дубля.

Если я собираюсь сделать большой разворот от стены А к стене C, стараюсь запланировать его на время обеда. Обычно бригада постановщиков (четыре рабочих и два плотника) идет обедать на час раньше нас. К тому времени, когда мы уходим на перерыв, где-то между 11.30 и 13.30, они уже вернулись и могут перестраивать площадку. Они возвращают на место стену C и убирают стену A. На деле это сложнее, чем на словах. Переставить нужно все: стулья, гримерные столы, бум, долли; все предметы обстановки (шторы, полки, фотографии и так далее) снимают со стены A и перевешивают на стену C. Краска, штукатурка, обои на стенах повреждаются от постоянного перемещения, их нужно обновлять. Если двигаются части потолка, то опять же – старые убирают, новые прикрепляют. Пол во время съемки загрязняется, его требуется помыть.

Рельсы для долли перекладываются. Каждый прибор отключают. Главный силовой кабель переносят на противоположную сторону площадки.

Перерыв обычно всем на пользу. Час или полтора мы выставляли свет, потом снимали два с половиной или три часа. Это хорошее соотношение. Актеры разогреваются и, как хороший защитник, чем больше работают, тем лучше играют. Но это тяжелый труд, и передышка им не повредит. Многие неспешно съедают свой ланч, а так как перестановка стен занимает больше часа, у них есть шанс вздремнуть. По крайней мере, я надеюсь, что они спят. Когда второй режиссер объявляет обед, я иду в свою гримерку. Ахилловы сухожилия слегка ноют, потому что я уже четыре часа на ногах. Мне трудно усидеть на площадке. Пить кофе все утро я бросил уже давно. Бейгл с маслом часов в 11 вполне пойдет. В Англии в это время стажер операторской группы приносит поднос с чаем оператору и ассистентам. Это называют «элевенсис». Вместе с чаем подается тарелка с жирными колбасками, жареным (на жире от колбасок) хлебом, щедро намазанным прогорклым маслом, c луком и влажным беконом. Пальчики оближешь! Видите, в каком прекрасном настроении снимается кино?

В гримерке меня ждут салат, помидоры, сваренное вкрутую яйцо и несколько ломтиков ветчины или индейки. Поливаю лист салата майонезом, заворачиваю в него ветчину и помидоры и заглатываю. Я расправляюсь с трапезой за пять минут. Потом ложусь и оставшиеся 55 минут сплю. Засыпаю почти мгновенно – этим искусством я овладел в армии во время Второй мировой. Опять же, после долгих лет практики, просыпаюсь примерно за минуту до конца перерыва и возвращаюсь на съемочную площадку. Стены на местах, время для новой серии кадров.

Вызываем актеров. Обычно они без костюмов, и грим нужно поправить после того, чем они занимались во время обеда. Сначала мы быстро проходим новую сцену. Снова прошу, чтобы не работали в полную силу. Проверяем, на месте ли реквизит. Потом опять прогоняем сцену, уже для камеры, под внимательным взглядом дублеров. Я выбрал объектив и смотрю, управляя камерой, как на деле выглядит сцена. Я не очень хорошо управляюсь с колесами, но и не так уж плохо. Если снимаем с движения, помечаем позиции камеры клейкой лентой (тейпом) на полу. Иногда она перемещается восемь или десять раз за кадр, так что каждый ход должен быть пронумерован на полу. Также отмечаются все изменения в высоте камеры. Места, где актеры останавливаются, тоже помечают тейпом, для каждого персонажа – свой цвет ленты. Дублеры заступают на вахту, Анджей может ставить свет, а актеры – возвращаться в гримуборные и готовиться к съемке.