Как делается кино

Моя работа бесконечно интересна, потому что каждый фильм требует особого подхода. В «Принце города» почти пятьдесят минут музыки. Для моей ленты это много. «Долгий день уходит в ночь» стал еще одной картиной, которая, надеюсь, достигла размаха трагедии. Музыкальный подход тут был абсолютно противоположным. Андре Превин написал простой, несколько нестройный фортепианный саундтрек, который использовался очень умеренно. В конце фильма совершенно одурманенная Мэри Тайрон забредает в гостиную, откидывает крышку древнего пианино и распухшими от артрита пальцами мучительно ковыляет по мелодии. Сначала она напоминает обычный фортепианный этюд. Затем мы узнаем в ней обнаженную, разреженную мелодию Превина, которая время от времени звучала в фильме. Думаю, в этой трехчасовой картине было не более десяти минут музыки.

Стоит упомянуть еще два фильма. Саундтрек к «Дэниелу» было просто придумать, но трудно создать, как и все в этой картине. Единственный раз за всю карьеру я использовал уже существующую музыку. Я сразу понял, что в фильме должны звучать песни Поля Робсона. Он идеально подходил для этой эпохи. Это было правильно и с точки зрения политики, потому что именно на его концерте в Пикскилле один из главных героев получает травмирующий опыт. Но какие песни выбрать и куда вставить? Саундтрек сформировался путем проб и ошибок. Первая песня, This Little Light of Mine, звучит уже во второй половине фильма. Она вновь играет в конце, когда вернувшийся к жизни Дэниел участвует в гигантском антивоенном митинге в Центральном парке. Только на этот раз мы слышим ее в более современной аранжировке Джоан Баез. Для похорон сестры Дэниела отлично подошла There’s a Man Going Round, Taking Names. Чтобы вставить эти песни в фильм, пришлось кое-что переделывать при монтаже: сами записи разрешалось изменять очень незначительно. Мы могли вырезать припев, но на этом, в общем-то, и все. Также в картину попали еще две песни Робсона, в том числе его великолепная Jacob’s Ladder.

Значительная часть действия в «Вопросах и ответах» происходит в испанском Гарлеме, а кульминация – в Пуэрто-Рико; за музыкой для этого фильма я обратился к Рубену Блейдсу. Он записал собственную песню под названием The Hit. Тема идеально подходила картине по духу и смыслу. Это фильм о расизме, сознательном и подсознательном, который часто руководит нашим поведением. Рубен перезаписал композицию, подстраиваясь под темп ленты. Затем на основе мелодии этой песни он выстроил весь саундтрек.

Еще один важнейший ингредиент звукового сопровождения в кино – звуковые эффекты. И я говорю не об автокатастрофах и взрывах размаха Сталлоне или Шварценеггера. Я имею в виду гениальное использование звука, например в «Апокалипсисе сегодня»: по изобретательности и драматичности эффектов не знаю равных этому фильму. Не сильно отстает от него и «Список Шиндлера». Я никогда не снимал картин, которые нуждались бы в столь же тщательно проработанных звуковых эффектах. Отчасти потому, что во многих моих фильмах немало времени уходит на диалоги, так что шумы приходится использовать по минимуму.

Сразу же после сеанса разметки с композитором проходит встреча со звукорежиссером и всем его отделом. Если возможно, мы пытаемся определиться с концепцией эффектов. Не знаю, что обсуждалось на «Апокалипсисе сегодня», но идея явно сработала: создать ощущение внеземного звучания, которое порождается шумом реальной битвы. В «Принце города» мы просто начали с максимального количества звуков, а потом по ходу фильма постепенно от них отказывались. Когда снимаешь на локации, в картину обязательно попадает и внешняя атмосфера, долетающая до площадки. В начале фильма мы добавляли уличные шумы (отбойный молоток, автобусы, гудки автомобилей) на внутренних локациях. Затем постепенно урезали звуки вплоть до последней сцены в комнате, где внешних шумов почти нет.

Иногда звук имеет тонкий драматический эффект. В «Серпико», когда Пачино тихонько крадется к двери наркоторговца, которого собирается арестовать, в соседней квартире начинает лаять собака. Если его услышала собака, мог ли услышать и дилер?