Как добиться желанной любви

Орудия любви

Впадая в отчаяние, люди начинают использовать, что называется, «неспортивные» приемы, чтобы вернуть любовь своих партнеров. Они подавляют в себе чувство привязанности и замыкаются в себе, становятся раздражительными и постоянно друг друга критикуют, нападая упреками типа: «Как ты можешь!..», «Ну почему ты всегда…», «Ты никогда…». Они с легкостью кидают эти словесные камни в отчаянной попытке улучшить отношения с партнером, сделать его более чутким. Они убеждены в том, что, причинив партнеру боль, заставят его вновь любить их, как и прежде.

На чем основана такая странная вера? Почему нельзя просто объяснить друг другу, что каждый нуждается в большем внимании и любви, большей свободе или, скажем, сексуальной раскованности и так далее. Я спрашивал об этом у многих клиентов на семинарах для семейных пар. Этот вопрос был не риторическим; я сам не имел на него ответа. Но получилось так, что чуть раньше мне довелось говорить о детях и об их инстинктивном плаче как реакции, выражающей недовольство внешним миром. И неожиданно я получил ответ на свой вопрос. Во всем виноватым вновь оказался наш «старый» мозг. Когда мы были маленькими детьми, мы ведь не использовали игривую улыбку для того, чтобы обеспечить себе большую заботу окружающих, не выражали свои проблемы словами, а просто открывали рот и начинали кричать. Постепенно мы усвоили: чем громче кричишь, тем быстрее на тебя обратят внимание. Успех этой тактики зафиксирован в нашей памяти — в той ее части, где хранятся сведения о том, как заставить мир откликнуться на свои нужды. «Старый» мозг советует примерно следующее: «Когда у тебя возникают какие–то проблемы, не давай покоя окружающим. Будь, насколько это в твоих силах, источником дискомфорта для них, до тех пор пока они не окажут тебе помощь».

Такой примитивный способ подачи сигнала о своих неурядицах характерен для большинства пар, погрязших в силовой борьбе, но один из примеров запечатлелся в моей памяти особенно ярко. Несколько лет назад я работал с супругами, которые; были женаты около двадцати пяти лет. Муж был убежден в том, что его жена эгоистка и мстительная мегера. «Она никогда не думает о моих интересах», — жаловался он мне, перечисляя при этом множество примеров, свидетельствующих о дурном нраве супруги. А жена его в это время сидела рядом и нервно дергала ногой, молча выражала протест и несогласие. Когда он закончил, она наклонилась в мою сторону и произнесла очень категоричным тоном: «Поверьте мне, я делаю все, что могу, для него. Я пробовала проводить с ним больше времени, потом пробовала, наоборот, бывать с ним меньше. Этой зимой я даже научилась ходить на лыжах, чтобы составить ему компанию и доставить этим удовольствие, а я ведь терпеть не могу мороз! Но ничего не помогает!»

Чтобы разрешить эту сложную ситуацию, я попросил мужа назвать то, что могла бы сделать для него жена, чтобы он почувствовал себя счастливым. Пусть это будет что–то конкретное, свидетельствующее о ее любви к нему. Он мялся и ерзал на стуле, а затем ворчливо сказал: «Если она замужем за мной уже двадцать пять лет, и сама до сих пор не знает, что мне надо, значит, она никогда не была внимательна ко мне! Ей просто не было до меня дела!»

Этот мужчина, так же как и многие из нас, был убежден в правильности своих примитивных воззрений на мир. Младенцем, когда он лежал в колыбели, он привык видеть свою маму добрым великаном, склонившимся над ним и старающимся угадать его желания. Он был накормлен, переодет, вымыт и убаюкан без какой–либо просьбы с его стороны. Важнейший урок раннего детства глубоко запечатлелся в его мозгу:

окружающие сами замечают, что ему нужно, и делают для него все возможное, ему же самому не надо прилагать никаких усилий для этого, стоит лишь заплакать. Но если в детстве его потребности были малы, то, повзрослев, он стал предъявлять гораздо большие запросы. А ведь его жена не могла уподобиться его матушке, суетившейся вокруг колыбельки. Как бы это для него ни было удивительно, но он сам после женитьбы рассматривался ею как источник удовлетворения не меньших потребностей и ожиданий. И хотя она очень хотела сделать его счастливым, она не знала, как ей себя вести. Не зная, что ей нужно делать, она была вынуждена вытягивать из него признания: «Может, ты хочешь этого? Или вот того?»