Как достать профессора

«Сам создал — сам решил. Не стоило затевать этот клуб ради меня!»

«Ты хотела учиться — я организовал тебе учебу!»

«Я ничего тебе не должна!»

«А как же моральный ущерб?»

«Подай на меня в суд! Засуди меня до смерти»

«Я тебя лучше зацелую до смерти!»

«Руслан Евгеньевич, вы мой преподаватель, забыли?»

«Пытался. Не получилось! Хорошего дня, Полина! Будь хорошей девочкой и распусти сегодня весь свой гарем!»

«Не дождетесь, Бубузяблик! Я все еще в поиске выгодной партии!»

«Твоя самая выгодная партия сейчас придет на пару, закинет тебя на плечо и утащит в свою машину, если ты не прекратишь меня провоцировать!»

«Прекратила! Дайте мне учиться, из-за вас такое интересное занятие опять пропускаю!»

Я подняла голову и посмотрела на пустой преподавательский стол. Роман Андреевич так и не появился, а группа торопила время, вспоминая про негласный студенческий закон о пятнадцати минутах. Всем хотелось убежать домой пораньше.

«Врушка! Скажи своим, что Рома на пару не придет!»

Я решила «своим» ничего не говорить. Мы с одногруппниками выждали положенные пятнадцать минут, посидели еще пять на всякий случай и с радостным возгласом «Свобода!» отправились по своим делам.

Глава 29

Руслан

В моей жизни наступила черная полоса. Как любит говорить Громов, «пиздец подкрался незаметно, но виден был издалека». Моя нервная система требовала перегрузки и хорошенько дать кому-нибудь в морду.

Ответчик в судебном деле, которое я вел, нагло тянул время и постоянно отсрочивал слушание. Вчера они отговорились банальным «не успели разработать линию защиты» и перенесли суд еще на две недели. Они знали, что дело я выиграю, и решили взять нас измором. И после слушания я был вынужден еще минут пятнадцать слушать заковыристый мат клиента.

Виола весь вечер выносила мне мозг по поводу Полины, по заразительному примеру Громова предлагая гениальные варианты завоевания Синицыной, а Полина не выходила у меня из головы даже покурить.

И я, наверное, только сейчас осознал, насколько я попал. Действительно осознал, словно кувалдой по голове шарахнули. Понял, что все это не игра и Синицына пробралась под кору головного мозга, отравляя собой все тело.

Настолько, что я за две минуты придумал чертов адвокатский клуб, добавив себе бесплатной работы. Просто потому, что у нее правда был потенциал. И потому, что я хотел помочь ей избавиться от слухов. Но главное — потому что она хотела учиться. И я мог ей это дать. Нет, я ХОТЕЛ ей это дать. Именно ей, все остальные меня не волновали.

С ректором я вчера не побеседовал. Позвонил вечером, но он не взял трубку. Решил, что сегодня в перерывах между парами зайду и объяснюсь.

Моя жизнь стала напоминать сломанные американские горки. Полину тоже эмоционально шатало. Отношения, которых я пытался добиться, в обществе были табуированы. И приходилось напоминать себе, что я уйду после первого семестра, а вот Синицыной учиться еще неполных три года.

Я на автопилоте собрался на работу. Горячий кофе только подогревал бурю внутри. Грудную клетку жгло от переполняющих эмоций и от дрянного предчувствия.

Нервы были на пределе, а тело напомнило, что регулярный секс, особенно по утрам, благотворно влияют на мужское здоровье и настроение. И снимает стресс. Мой стресс сам был в стрессе. Кажется, у моего стресса просто появился свой человек.

Член каждое утро просыпался первым, напрягаясь так, что сводило мышцы пресса. И, предатель, падал, стоило мне только вспомнить о Славе. Или представить фиалку. Зато, как разумный организм, мгновенно реагировал на мыслеобраз Полины.

Злой, сонный и недовольный, я сел в машину, завел мотор, включил на всю громкость КиШа «Мертвый анархист» и сорвался с места.

Басы долбили со всех сторон, а в мозгах немного прояснялось. Музыкальная волна перебивала в моей голове женский голос: «Раздевайтесь, профессор». Я бы разделся. И ее раздел. А потом довел бы ее до пика раза три, прежде чем улететь самому.

Я впервые чуть не опоздал. До начала занятий оставалось всего пять минут. Я выключил магнитолу, посмотрел в окно и, кажется, во второй раз в жизни познал состояние аффекта.

Синицына разговаривала с Арсением. Тем самым, о котором она мне говорила в алкогольном опьянении, когда я забрал ее от Лили. Полина стояла ко мне спиной, а кандидат в сломанные конечности улыбался ей и преданно заглядывал в глаза.