Как довести прекрасного принца

До Черной башни мы добрались спустя три часа. Летели так быстро, что уши от ветра закладывало. Ее высочество вела себя подозрительно тихо. Поначалу я опасалась, что с нее станется закатить истерику и попытаться «выйти» из ступы на лету, но Миллисандра полностью ушла в себя и не создавала проблем.

В этот раз я подвела ведьмолетку прямиком к окну. Забралась в башню и обомлела: за время моего отсутствия кто-то основательно поработал над интерьером. Добротные шкафчики с кухонной утварью как корова слизала, вместо них появились шкаф с книгами, туалетный столик, гардероб и ширма.

– Ой! Какая прелесть! А кто здесь живет?

«Ты…» – едва не ляпнула я. Уж больно обновленная башня походила на опочивальню принцессы.

– Можешь пока отдохнуть, а я поищу нам чего-нибудь съестного.

Бум!

Изящный туалетный столик вздрогнул, громыхнул ножками, и на нем появились поднос с пирожками и глиняный кувшин. Принцесса захлопала в ладоши и сунула пирожок в рот. Я и по рукам ей дать не успела!

Пришлось выждать, понаблюдать, заодно прикинуть, какие травы на случай отравления у меня с собой.

Миллисандра не выдержала первая:

– А почему ты на меня так смотришь?

– Как ты себя чувствуешь?

– Кусок поперек горла встал. Если тебе жалко, так бы и сказала…

– Удивительно, как ты столько покушений пережила, раз суешь в рот все что видишь. – Принцесса помрачнела и отошла от подноса. – Ладно, не дуйся. Лучше скажи: что ты собираешься делать дальше?

Вместо ответа Миллисандра медленно обошла комнату, заглянула за ширму, покивала. Затем покрутилась перед волшебным зеркалом и в завершение плюхнулась на кровать.

– Поживу здесь. Пусть во дворце попереживают.

Я всегда гордилась выдержкой, да и нервы у меня были крепкие, а тут глаз задергался.

– Как долго?

– Какое-то время. Жалко, что ли? – Ее высочество так зыркнула, словно я зажала очередной пирожок.

– Да не особо. Башня-то не моя, – ответила я, с удовлетворением отмечая, как вытягивается лицо венценосной нахалки.

– Госпожа ведьма, не губите! – Я и проморгаться не успела, а Миллисандра уже бухнулась на колени.

– Во-первых, я – Элли.

– Госпожа ведьма Элли, – охотно исправилась страдалица.

– Во-вторых, для того чтобы сгубить, мне было бы достаточно бросить тебя на том пляже…

Миллисандра подумала и кивнула, признавая мою правоту.

– А в-третьих, мне плевать, что с тобой будет дальше.

Не дожидаясь ответа, я выпрыгнула в окно. Ступа была наготове и подхватила меня на лету.

Да чтобы я еще хоть раз связалась с принцессой! Разовая помощь – одно, а в вечные няньки или телохранители я не набивалась. И потом, какой от нее толк? Даже родового проклятия нету! При мысли о дипломной работе, для которой у меня до сих пор не было практического материала, мне стало совсем грустно. А печалиться лучше всего в правильной компании!

Приземлившись, я достала из сумки клубочек.

– Миленький, покажи мне дорогу к избушке Листика.

* * *

Домовые – народец хозяйственный, но прижимистый и некомпанейский. Годами могут носа из облюбованного жилища не высовывать. В Златолесье домовые не водились, в академии не прижились, так что мне приходилось довольствоваться теоретическими знаниями. Они-то в настоящий момент и подвергались серьезным сомнениям.

На полянке перед избушкой Листика шла коллективная засолка огурцов. Зелененькие, пупырчатые, упругие, точно прямо с грядки, они аккуратными горками лежали в кадках. Рядом стояли огромные бочки. В одной готовился рассол, из другой по пояс высунулась знакомая мне русалка и руководила процессом:

– Чеснока не жалей. И хрена. Хрена побольше. Асмодей Бультыхович остренькое обожает.

– Да будут мне тут всякие чешуйчатые указывать, как огурчики засаливать! – Листик бухнул в кадку пригоршню чеснока, а затем от души сыпанул перца.

– Апчхи! Р-р-ры на вас! – Лежащий возле бочки Захарий недовольно тряхнул мордой. – Путевое бы что приготовили. Расстегаи, там, или кулебяку.

– Сам ты бяка лохматая. Ничего в разносолах не понимаешь, – возмущенно дернула плечиком русалка.

– Будешь обзываться – к озеру на собственном хвосте поскачешь, – обиделся волкодлак.

– Не помешала? – громко поинтересовалась я.

Увидев меня, русалка чуть ли не выпрыгнула из бочки.

– Элли, пообещай, что это навсегда!

– Ты же сейчас не место своего пребывания имеешь в виду?

– Да при чем тут я! Речь об Асмо-оде-е-е… – певуче пояснила она.

Какой еще Асмодей? Я покосилась на Листика в ожидании пояснений.

– Ох, Эллюшка. Как ты? Не икается? Ушки не горят? – ехидно вопросил тот.

С ушами у меня был полный порядок, но слова Листика заставили насторожиться.

– Да р-раслабься, – раскатистый рык заменял волкодлаку смех. – Хор-рошо ты над нашим водяным поколдовала. Р-русалки тебя на р-руках носить готовы.

– Правда? Да я же вроде только прежний облик вернула.

Резкий порыв ветра подхватил невесть откуда взявшийся кусок тонкого пергамента и швырнул мне в лицо.

– Прошу прощения, не рассчитал. – Материализовавшийся Иов аккуратно отлепил пергамент от моего носа.