Как дружба с недружбою воевали (Время учеников-3)

Сделать с ним что-нибудь серьезное горбатая и ее уроды не могут. Они сами существуют лишь потому, что жив-здоров их создатель. Единственный для них способ сделаться от него независимыми - это зафиксировать его в полночь, во время Крайних Воздействий, Большой Круглой Печатью, хранящейся в директорском сейфе. То есть окончательно переменить ему имя и упечь его до скончания века в стены филиала НИИЧАВО. Здесь он будет в целости и сохранности культурно проводить свое время, а там они разгуляются на просторе, избавившись от своей зависимости.

- И выгоды вам от этого уже никакой, - закончил Щекотун и перешёл на другую тему:

- Как вам наша водная артерия? Нравится? Бзда - она только с виду скромная, пока течёт в Заповеднике. А на воле она широкая и могучая, особенно весной, в половодье. Сам я этого, конечно, не видел, а знаю из учебника краеведения. Посмотреть бы. - Он вздохнул. - Особенно те места, где она сливается с Тлёй и Ржой. Такая, говорят, красотища...

Он умолк на секунду, потом продолжил про речку:

- Это наша Рио де Оро. Чего здесь только не выловишь. От римских блях и греческих монет до пуговицы русского солдата. Один мой знакомый выловил порцию отварной рыбы под соусом "ридинг", кровавый ростбиф с приправой из мухоморов, пирог с ревенем и крыжовником и кусок честерского сыра. Это не считая нескольких чашек превосходного цейлонского чая "Принцесса Нури". Вы представляете?

Всё это было интересно, и даже очень, но Андрей Т., пока Щекотун рассказывал, то и дело поглядывал на часы. Он нервничал, время таяло.

Щекотун посмотрел на шахматную доску, зажатую у Андрея Т. под мышкой.

- Решили, как в молодости, на доске? Теперь это называется сёрфинг. Он потрогал лакированную поверхность. - Хорошее дерево, настоящее. Такое не подведёт. Бревно, или там какая коряга, пусти их в проточную воду, они и поплывут по течению. А шахматы - те с характером. Они плывут всегда против. Как стружка от гроба или скорлупа от змеиного яйца. Или рыба, когда на нерест идёт. Вам помочь?

- Спасибо. - Андрей Т. осторожно положил раскрытую доску на воду, лакированными клетками вниз, и так же осторожно, как положил, ступил на доску ногами. - И вдвойне спасибо, что выручили. - Он тихонько оттолкнулся от берега.

- Пожалуйста. - Щекотун стоял у воды и махал Андрею рукой. - Такая моя судьба, всегда кого-нибудь выручать.

Скоро его фигурка исчезла, съеденная речным туманом.

ГЛАВА 12

Он давно потерял счёт времени - то ли время остановилось в беге, то ли оно, как борода на лице, вело себя в Заповеднике не по правилам. Плыть на доске было тесно и неудобно. Ноги сводило, и тогда наш путешественник, преодолев брезгливость и беспокойство, примостился на доске сидя, а ноги опустил в воду.

И сразу же пожалел об этом. Что-то скользкое и холодное ухватило его за пятку, пощекотало её недолго и отпустило. Андрей Т., едва не потеряв равновесие, выдернул ногу из воды и разглядел у себя на пятке короткую неумелую надпись синим химическим карандашом: "Прямо мель, бери левее, к фарватеру". И подписано: "Лейтенант Скворешня".

У него отлегло от сердца. Он стал загребать левее, чтобы не загорать на мели. Справа, по ходу плавания, в темноте затрепетал огонёк.

- Эй, там, на доске! Не желаете присоединиться к ужину? - послышался издалека голос.

- Спасибо за приглашение, не могу, - крикнул в ответ Андрей Т.

- А что так?

- Спешу.

- Жаль. Опять нам сидеть голодными.

Андрея Т. передернуло. Выходит, не все обитатели этой речки были такими доброхотами, как Скворешня.

Доска плыла и покачивалась, покачивалась и плыла, и было это так медленно и сонливо, что Андрей Т. не заметил, как задремал.

Сколько он проспал, неизвестно. Проснулся он от тихих ударов - дерево стучало о сталь. Шахматная доска постукивала о стальную решётку, перегораживающую русло реки. Толстые прутья решётки тянулись от поверхности вверх; нетрудно было предположить, что точно такие же прутья тянутся до самого дна.

Андрей Т. потрогал металл. Ни ржавчины, ни налета гнили. Опять этот проклятый стибон. Одним словом, приехали.

В стороне, наверно на берегу, раздавались тихие скрипы. Он прислушался: похоже, скрипело дерево. Андрей Т. направил доску туда, руками перебирая прутья. Двигался он осторожно - не хотел, чтобы его обнаружили. Скоро из прибрежной неразберихи, мутных пятен и щербатых теней, стало вырисовываться строенье. Странное это было строенье, угловатое какое-то, дёрганое, перекошенное и как будто живое.

Жёлтый свет из маленького оконца освещал прибрежный песок и какую-то костлявую лапу, очень похожую на куриную. Вела она себя вроде мирно вяло ковырялась в песке да почёсывала лениво брёвна, выскребая из них мох и труху.

И к бабке было ходить не надо, чтобы понять, что это такое. Избушка на курьих ножках в натуральную величину.

Андрей Т. причалил, стряхнул воду с доски и направился к низенькому крыльцу, держась от ноги подальше. Кто знает, а вдруг она, как дурная лошадь, - лягнет своим куриным копытом и ходи потом, мучайся, загипсованный.