Как две капли воды

Оливия неохотно приоткрыла дверь. Выглядела она ужасно – исхудавшая, бледная, измученная, глаза красные от слез.

– Можно войти? – вежливо осведомился Чарлз.

Оливия поколебалась и отступила на несколько шагов.

– Малыш спит, – неприветливо бросила она, как бы предупреждая, что сейчас не время для визитов, но Чарлз улыбнулся.

– Обещаю не кричать. Знаешь, я все эти дни хотел потолковать с тобой, но не отважился подойти. Я приходил к Виктории за день до смерти. Мы помирились… и обо всем поговорили.

– Она сказала мне, что ты больше на нее не сердишься.

– Так и есть. И думаю, она во многом была права, а я по глупости этого не понимал. Она куда умнее и отважнее меня. Будь я на ее месте, наверняка пошел бы ко дну вместе с кораблем. Она выбралась.

– Это не всегда легко дается, – вздохнула Оливия.

Она сама слишком много испытала и имела все основания судить по собственному опыту. Но в ее случае надежды бесполезны. Они ведь не женаты. И теперь каждый пойдет своей дорогой.

– Я прошу у тебя прощения, – сухо объявила она. – Все, что ты сказал мне, – чистая правда. Мы не должны были тебя обманывать. Это подлость. Не знаю, что заставило нас думать, будто мы вправе пойти на обман. Я просто думала… не знаю… но это казалось единственным шансом получить тебя, хотя бы ненадолго. Чистое безумие!

– Не совсем, – усмехнулся Чарлз. Он все еще не мог прийти в себя, хотя отчасти понимал ход их мыслей. – Если бы не ваш обман, мы не были бы вместе. И Виктория верно сказала: нам с тобой было хорошо.

– Разве? – грустно проронила Оливия.

– Конечно. Очень хорошо. Лучше не бывает. И было бы ужасно забыть об этом, – едва слышно вымолвил Чарлз, боясь приблизиться к ней. Она казалась такой уставшей и испуганной…

– А чего хочешь ты? – внезапно спросила Оливия, вспоминая полный ненависти взгляд и их объяснение после исповеди Виктории. Тогда у него был такой вид, словно он сейчас прикончит ее. А когда они нашли ее на заброшенной ферме, он буквально трясся от бешенства.

Оливия не знала, что той страшной ночью Чарлз был напуган, как никогда в жизни. К тому времени он был совершенно уверен, что Оливия убита, а вместе с ней, возможно, и ребенок. Все, что ему тогда хотелось, – вернуть ее к жизни и задать трепку.

– Я хочу тебя, – тихо признался Чарлз, – хочу, чтобы все стало по-прежнему, чтобы последний год длился всегда, до конца наших дней. И так было бы с самого начала, посоветуй я твоему отцу оставить свою буйную младшую дочь себе и набрался бы мужества добиваться тебя. Тогда я мог бы влюбиться в тебя, хотя, как заметила Виктория, боялся вас обеих. Я так чертовски трусил, что предпочел жениться на ней, потому что она казалась экзотическим цветком, изящная, безумно возбуждающая и соблазнительная. И с ней мое сердце оставалось в безопасности, потому что я знал, что ни за что на свете не полюблю ее.

– Значит, ты такой же сумасброд, как и мы, – заключила Оливия, прислушиваясь к сонному дыханию малыша. – Слишком идиотская причина для женитьбы.

– В таком случае мы друг друга достойны, – застенчиво признался Чарлз, но последующие робкие объяснения Оливии заставили его расплыться в широкой улыбке.

– Понимаешь… я никогда не думала… Виктория сказала, что вы… – Она густо покраснела.

– Не верю ни единому слову. Ты задумала совратить меня. И даже не отрицай.

Он обнял ее, втайне мечтая, чтобы она снова соблазнила его, но отнюдь не уверенный в том, что Оливия решится на такое. Он невероятно жестоко обошелся с ней.

Найдет ли она в себе доброту простить его? Но тут он кое-что вспомнил.

– Джефф знал или подозревал? Он всегда хвастался, что может вас различить.

– Некоторое время мне удавалось его дурачить. Иногда он сомневался в том, что я Виктория, но я старалась ей подражать и время от времени бывала с вами невыносимо груба. Но прошлым летом я поранила руку, и он увидел родинку. Я просила его молчать.

– И за все это время он мне ни словом не намекнул! Поразительно!

Он взял ее руку и повернул ладонью вверх. При виде родинки глаза Оливии снова защипало. Теперь это уже не имеет значения. Больше не будет ни шуток, ни подмен, ни обманов.

Оливия отвернулась и низко наклонила голову, морщась словно от боли.

– Мне так ее не хватает…

– Мне тоже, – согласился Чарлз. – Ужасно сознавать, что она ушла. Я привык к тому, что вы всегда вместе и не можете жить друг без друга. А еще мне тяжело без тебя… без твоей улыбки… твоих поцелуев… Прости за все, что я наговорил тебе. Слишком тяжело мне было. Но мне жаль, что ты потеряла Викторию.

Оливия кивнула и заплакала. Он долго держал ее в объятиях, прижимая к груди, пока она не успокоилась. Наконец она посмотрела в глаза человеку, которого втайне считала своим мужем.

– Я любила тебя, Чарлз. И ты меня прости, если сумеешь.

– Любила? А сейчас?

Оливия снисходительно усмехнулась. Что за глупый вопрос? Она всегда будет его любить.

– Разумеется. Этого уже не изменишь.

– Значит, ты станешь моей женой? – едва дыша, спросил Чарлз.