Как Ельцин стал президентом. Записки первого помощника

Проводили нас очень тепло. Лететь нужно было сначала в Лондон и уже оттуда в Москву. Наше посольство связалось с посольством в Лондоне, чтобы Борису Николаевичу предоставили возможность хоть немного отдохнуть после перелета. Летели два с половиной часа, потом полуторачасовой отдых в лондонском аэропорту и еще три с половиной часа утомительного полета. В Москве Бориса Николаевича ждали тысячи людей. Ситуация оказалась непростой: народ кольцом окружил Ельцина, пройти было невозможно. На втором этаже подготовили зал, и представители прессы просили, чтобы Ельцин там провел пресс-конференцию. Но для этого нужно было по крутой лестнице подниматься наверх, и мы ему отсоветовали. Борис Николаевич принял решение ехать домой. Мы с трудом протиснулись к машине – люди, плотно окружив ее, скандировали: «Ельцина в Президенты».

Борис Николаевич поехал домой со своими доверенными липами, которые работали с ним в прошлую избирательную кампанию, а я остался получать вещи. Когда привез их к нему домой, застал Ельцина за обсуждением событий первомайской демонстрации. В Испании мы видели только обрывки телепередач. У самих испанцев создалось впечатление, что Горбачева освистали и он покинул трибуну Мавзолея. Это их страшно раздосадовало. Когда Ельцину задавали вопрос: «Как Вы считаете, какой будет демонстрация?» – он отвечал: «Демонстрация будет необычная, совершенно не похожая на те, которые были прежде». Теперь испанцы признали его правоту. Они уже стали понимать: критика Горбачева – не только мнение Ельцина. Сам народ высказывает недовольство позицией правительства. Испанцы даже говорили: «Оказывается, мы больше любим Горбачева, чем люди у вас в стране». То же самое говорили и в Англии: «Тэтчер и Горбачев похожи тем, что их любят больше за рубежом, чем в своих странах».

Мой шеф – «везунчик»

Информация о «воздушных приключениях» Б.Н. Ельцина в Испании молниеносно разлетелась по стране. Причем с каждым днем к ней что-то добавлялось: сначала, оказывается, не выпустилось в самолете шасси, затем отказал двигатель и в конце концов – заклинило рули, закрылки и элероны. Но самое удивительное было потом. Одна ленинградская газета дала сенсационное сообщение, что-де авария с самолетом, в котором находился Б. Н. Ельцин – дело рук КГБ. Дескать, гэбисты, пробравшиеся в Испанию, с помощью мощного электромагнитного излучателя нейтрализовали бортовую энергосистему…

Не получив никакой информации от самого Ельцина, в надежде раздобыть «горяченький» материал о наших приключениях в Испании шли ко мне журналисты.

Ну что я им мог сказать нового? Все вроде бы ясно: из-за грозовой обстановки вышло из строя бортовое электропитание, что, к несчастью, случается на всех авиалиниях мира. Однако журналистам требовалась сенсация, хоть убей! Я заметил: получившая свободу и упоенная ею наша пресса во всем ищет неординарный подтекст. В любом ржавом ведре она видит второе дно, чью-то злонамеренность, и мне кажется, что именно наши средства массовой информации в какой-то мере (пусть и невольно) накликали путч. Изо дня в день газеты на все лады «обсасывали» многочисленные «сценарии» переворота, и было бы действительно сенсацией, если бы переворот в конце концов не вызрел в реальности. (Печатное слово обладает необъяснимой магией…)

Нечто подобное получилось и с «сенсационной» аварией. По существу, никакой аварии, в строгом смысле слова, не было. Да, бортовое электропитание отключилось, да, посадка была сложной и очень рискованной, но ведь самолет все же посадили, и никто, к счастью, не пострадал. Я тогда журналистам заявил, что поскольку у меня нет абсолютно никаких фактов в пользу версии о покушении, то и говорить тут не о чем. И все же еще, наверное, год эта тема была живым предметом для обсуждения. Пока наконец «не сработала» какая-то необъяснимая предопределенность, о тайном смысле которой мы можем только гадать…

Еще когда мы ездили в Милан на презентацию «Исповеди на заданную тему», стало известно, что Ельцину присуждена премия «Капри» – за лучшую книгу года. Мы были в Италии в марте, а на июль итальянцы назначили вручение премии, и мы с Борисом Николаевичем стали к этому событию готовиться. Более того, он уже получил от премьер-министра Италии Андреотти приглашение посетить его страну. Приглашение пришло также и из канцелярии Ватикана. К этому времени Ельцин стал Председателем Верховного Совета России, и потому поездка в Италию должна была носить официальный характер.

И вот, когда уже была сформирована делегация, оповещена итальянская сторона, куплены билеты до Рима, Борис Николаевич вдруг попадает в аварию. В самую настоящую, серьезную аварию и, что называется, на ровном месте…